усмехнулся Кнуров.
— Ни фига себе! — присвистнул Стечкин.
— Да, — согласился с ним Сергей. — Два счета в Швейцарском банке, на предъявителя кода, номера и шифры к ним, кодовые слова… Десятки миллионов швейцарских марок, с набежавшими за эти годы процентами, превышающими сами вклады. То есть сейчас это уже перевалило за сотни миллионов. Эти счета открывали тайно, из стратегических соображений, на будущее… Могу сказать только одно — не зря Олег так запутывал любые поиски и так оберегал все это. Помните, Василий Корнеевич, он сказал вам, что через двадцать лет это попадет куда надо?
— Конечно, помню! — ответил дедушка.
— Так вот, вы передали мне вместе со всеми бумагами Олега паспорта, которые у него были.
По данным одного из них была забронирована ячейка в некоем европейском банке. А у руководства банка находится составленное завещание, которое надо вскрыть в 2015 году. В завещании сказано, что конверт с документами должен быть изъят из ячейки и отправлен руководителю ФСБ России. К сожалению, а может, к счастью, банк этот очень солидный и максимум, на что пошло его руководство, — это вскрыть и дать прочитать завещание представителям российских органов безопасности. Вскрывать ячейку до назначенного срока они категорически отказались.
— Но как это добро к нему попало? — спросила Ната.
— Увы, это неизвестно, одни догадки. В сорок пятом, уже не курьером, а помощником внедренного агента, он работал на территории Германии. Агент находился на грани провала, и его отозвали в Москву, а Олега оставили с заданием. Что там происходило в последние дни войны, невозможно представить, сплошная неразбериха. Каким образом ему удалось получить золото и документы, очередная загадка. Но вывезти один больше ста килограммов такого груза он не мог. Слитков-то было больше десяти. Незадолго до смерти он привез сто двадцать тысяч зеленых, а это почти полная стоимость одного слитка. Ведь жить-то ему надо было на что-то, и не только ему. Наверняка у него был надежный человек, который без вопросов их покупал, но кто он, еще одна загадка Олега. Я понял, что в тайну посвящен еще кто-то, это подтверждал рассказ Василия Корнеевича о последнем наставлении Олега, в котором он говорил, что есть один человек, который мог проговориться другому, а станет ли тот молчать, он не уверен. Я просмотрел кучу документов и выяснил, что есть два человека, с которыми он вместе учился и с кем несколько раз был на заданиях, хотя, как правило, работал один. И в то время, когда он находился на территории Германии, один из них был его курьером, а второй курьером агента, работавшего в другой части, но тоже Германии! Потом я выяснил, что первый его коллега погиб при невыясненных обстоятельствах в восемьдесят пятом году, вроде бы попав под машину.
— Это когда Игоря ранили? — уточнил Василий Корнеевич.
— Да, именно. Что там у них произошло, неизвестно, но в архивах МВД я нашел документы по этому делу, в которых говорилось, что поступил сигнал о стрельбе на улице, выехавшая группа нашла убитого в результате наезда мужчину с пистолетом в руке и удостоверением работника КГБ, дело закрыли, так и не проведя расследование. Думаю, его товарищ решил, что пора прибрать к рукам ценный груз, а Олег не позволил, но это лишь догадки. Когда в дом Василия Корнеевича нагрянули «гости», само собой, мои ребята их сфотографировали. По снимкам удалось установить их личности. Геннадий Петрович, который называл себя Михаилом Ивановичем, оказался действующим полковником ФСБ, а его команда — все бывшие конторские. Сейчас он поет соловьем, давая показания, и не только по этому делу. Оказалось, что он племянник второго коллеги Олега. Дядя всю жизнь проработал в органах, вышел на заслуженную пенсию, а месяц назад скончался. Олег его использовал втемную, он ничего не знал, просто вывез сорок килограммов груза из Германии и оставил в условленном месте. В том же восемьдесят пятом они как-то выпивали с попавшим потом под машину товарищем, и тот поведал ему, что у Олега есть документы с номерами счетов на большие деньги и золото, но что это за документы и где он его хранит, товарищ не знал. Он предложил вызвать Олега, заставить его реализовать эти ценности и поделить выручку на троих. Дядя Геннадия Петровича испугался и отказался, Олег и так постоянно подбрасывал ему денег и второму товарищу тоже давал деньги все эти годы. Кстати, именно дядя и осуществлял связь через Леонида Ивановича и периодически, несколько раз в год, изображал его перед соседями, наведываясь в коммуналки по обоим адресам и объясняя соседям, что живет с детьми в трехкомнатной квартире, а комнату держит на всякий случай.
Перед смертью дядя решил рассказать кое-что племяннику — не пропадать же добру. О том, что Олег умер, он не знал, только догадывался, потому что много лет от него не было вестей. Он вызвал к себе Геннадия Петровича и рассказал ему, но не все. Видимо, он так боялся Олега, что умолчал о своей роли в этом деле в лице Леонида Ивановича, а может, просто хотел насолить племяннику, как выяснилось, они друг друга недолюбливали. Тем не менее он рассказал о счетах и золоте и о том, что место, где оно хранится, знает только наследник, забыв пояснить любимому племяннику, что наследник — это неофициальная, принятая между ними троими, агентурная кличка Олега. Вот так и получилось, что Михаил Иванович начал поиски наследников Олега. Конечно, он узнал про смену фамилии на фамилию жены, но ни у Олега, ни у его жены наследников не осталось, тогда он выяснил подробности о родственниках Олега и таким образом вышел на Нику. Твоя мудрая бабушка, Кира Игоревна, не стала менять документы на дом, который числился на фамилии ее мужа, переделав их в последний момент на тебя, поэтому про дом Михаил Иванович узнал позже, что дало нам немного времени. Наш Дед попросил меня стать приманкой вместе с Никой для Геннадия Петровича, за которым числились всякие мелкие и немелкие грешки, но поймать его за руку не могли. Конечно, я был против того, чтобы подставлять Нику, но Дед утверждал, что все под контролем! — возмущенно сказал Сергей.
— Да ладно, Матерый, обошлось же! — успокоил его Антон.
— Обошлось! — проворчал Сергей. — Вот ты бы Нату подставил?
— Да я бы сама полезла, Сереж! — воскликнула, смеясь, Наталья.
— Она бы полезла, это точно! — хмыкнул Антон и чмокнул жену в щеку.
— Василий Корнеевич, завтра утром поедем к вам в дом и вернем все ваши вещи на место. Во время нашего «веселья» в подвале арестовали всех помощников Геннадия Петровича и у вас в доме, и у Ники на квартире, и на квартире Киры Игоревны, ну и тех, которые следили за нами с Кнутом.
— А можно я с вами поеду? — попросила Ната. — Мне ужасно интересно посмотреть все эти подземные ходы и вашу «партизанскую землянку»!
— Все поедем, заодно и убрать поможем! — решил Антон.
— Подождите! А что будет с золотом и бумагами? — спросила Дина.
— Золото оформят как найденный Никой клад, и она получит двадцать пять процентов по закону, а документы принадлежат государству, — пояснил Кнуров.
— Мне еще надо расплатиться с Сергеем Викторовичем за проделанную работу, — сказала Ника, притворно вздохнув.
— Отработаешь в качестве жены, — ответил Кнуров, обняв ее за плечи.
— Да, Матерый, чего у тебя не отнять, так это умения проворачивать выгодные сделки! Если бы ты взял деньгами, девушке это обошлось бы в сто раз дешевле! — рассмеялся Кнут.
— А может, и в тысячу! — поддакнул Пират.
ЭПИЛОГ
Вечером, в разгар свадебного веселья приехал Генерал, при парадном мундире и всех положенных регалиях, немного удивив собравшихся столь торжественной формой одежды.
Антон встретил его у машины и проводил к столу. Сзади, в паре шагов за ними, шел адъютант и нес какую-то одежду на вешалке, укрытую в чехол.
Дед поздоровался с гостями, поздравил Нику с Сергеем, расцеловав обоих.
— Присаживайтесь, Федор Ильич, — указала Ната Генералу на почетное место во главе одного из
