светло‑розовой тафты, тугой корсаж, голубая блузка с воланами — все это говорило об изысканном вкусе и умении преподнести себя; сочетание кружевного жабо и искусно подогнанного корсета подчеркивало достоинства ее фигуры.
На голове у нее была шляпка с широкими полями, украшенная страусовыми перьями, из‑под нее спускались на плечи пряди льняных волос — по правде сказать, довольно жидковатых. В общем, она напоминала новую куклу, недавно выписанную для Лайли из Франции, — дорогая штучка. Если учесть еще тонкие черты лица и глаза с нежно‑сиреневым оттенком — впечатление она производила сильное. Элис поняла, что ее янтарно‑бархатное совершенство бледнеет в сравнении с нарядом гостьи, и сразу же почувствовала легкий укол ревности.
— Что‑нибудь не так? — Мод бросила вопросительный взгляд на Элис.
— Нет, нет, — вежливо улыбнулась та. — Просто я засмотрелась на ваш чудесный наряд.
Мод засветилась от самодовольства.
— Да уж! Папа привез мне его из последней поездки. Это любимый цвет Кейрона. Очень удачно, что я как раз сегодня в нем.
Мод одарила Кейрона многообещающей улыбкой. Элис предпочла бы этого всего не видеть.
— Может быть, когда мне надоест, я его подарю вам.
Кровь у Элисон начала закипать.
— Вы слишком добры, — выдавила она из себя.
Кейрон осторожно отстранился от Мод и неодобрительно заметил:
— Дорогая, если уж ты хочешь проявить щедрость, то лучше это делать один на один. Мисс Уокер, я думаю, не слишком приятно столкнуться с системой общественной благотворительности.
Мод внезапно переменила тон:
— Конечно, конечно. Извините, пожалуйста. Я не хотела, чтобы вы сочли мое поведение…
— Снобистским, — закончил за нее Кейрон.
— Кейрон, ради Бога, при чем тут это? Классовые различия — это ведь факт; что же я такого страшного сказала? — осуждающий тон Кейрона явно задел ее, и Элис с удивлением заметила, что ее алебастровую кожу тронул легкий румянец.
— Твой тон не каждый сможет вынести, — добавил Кейрон. Мод надула было губки, потом сложила их в очаровательную улыбку.
— Еще раз, простите, мисс Уилкинсон…
— Уокер, — жестко поправила Элисон.
— Да, да, конечно. Я знаю, быть гувернанткой — это нелегкая доля, но я не хотела вас обидеть. Это, должно быть, ужасно скучная вещь — вести эти противные уроки.
— Я считаю, что процесс передачи знаний не такая противная вещь. И уж во всяком случае, это совсем не скучно, — Элисон обращалась к Мод, но видела, что и Кейрон с интересом следит за их диалогом.
— Ой, а может быть, мы попробуем вспомнить, — Мод вздохнула, как бы набираясь терпения для разговора с обидчивым ребенком. — Скажите, мисс Уокер, какой у вас сейчас должен быть урок? Было очевидно, что для Мод на самом деле это все совсем неинтересно, она просто решила сыграть роль для Кейрона.
— Сейчас у нас география. Тема — Италия.
— Чудесно. Это прекрасная страна. Много статуй. Вы, конечно, там не были?
Элис там побывала с отцом несколько лет назад. Однако для гувернантки признаться в этом было бы странно.
— Нет, но я много о ней читала. Сегодня мы должны изучить северную часть. Это сельскохозяйственный район. Там выращивают овечек.
Элис не знала, как у нее это вырвалось; видимо, Мод уж слишком вывела ее из себя. Кейрон понял ее намек и не мог сдержать приступа смеха.
— Дорогой, что такого смешного в Италии?
В дверях появилась Лайли, ее постная физиономия радостно осветилась, когда она увидела собравшуюся компанию.
— Ой, Мод, здравствуйте! Дядя Кейрон — ты снова вернулся? Зачем?
— Кое‑какие дела. Долго объяснять, Лайли. Пошли? — Кейрон обратился к Мод, та взяла его под руку; они поцеловали Лайли на прощание и вышли из комнаты. Лайли с тоской поглядела на Элис в ожидании начала урока, но мысли ее гувернантки были где‑то далеко. Она раздумывала над трудным вопросом: радует ли ее то, что Кейрон Чатэм ушел, или, наоборот, огорчает.
5
Элис ярко себе представила Мод, мирно щиплющей травку на каком‑нибудь пастбище в Италии, в компании — нет, в стаде, конечно, таких же, как и она, овечек. Эта картина ее слегка развеселила. Однако овечка она, признаться, была прехорошенькая. Как бы он там ни отзывался об этом типе женщин, а ушли‑то они все‑таки вместе, под ручку…
— Лаго ди Комо, — Лайли, наконец, выжала из себя ответ.
— Что, что? — Элис забыла свой вопрос.
— Самое большое озеро в Италии — Лаго ди Комо.
— Ди Гардо, Лайли. Но они близко друг от друга, — Элис решительно повернула свои мысли к сегодняшнему уроку.
Лайли досадливо провела пальцем по кушетке.
— Тебе, наверное, надоела такая тупая ученица.
— Вовсе нет. Ты не права.
— Папа так считает.
Элис нахмурилась:
— Он тебе это говорил?
— Нет, но он все время меня спрашивает об учебе, все время твердит, как это важно, — в общем, обращается со мной как с дурочкой.
— Может быть, он просто видит, что у тебя острый ум, тебе все легко дается, и не хочет, чтобы ты зазнавалась. Я думаю, твой отец не хочет, чтобы ты была похожа на тех дурочек, которые только и знают, что болтать о балах и шляпках.
— А что в этом плохого?
Элисон поглядела на Лайли с осуждением.
— Мне было неприятно, Лайли, если бы ты взяла себе за образец, положим, Мод Деламер. — Она спохватилась: гувернантка не должна высказывать своего мнения о тех, кто выше ее на социальной лестнице. Опять ляпсус! Хуже того: не объяснялось ли ее раздражение тем, что Мод что‑то явно связывало с Кейроном?
Ей очень не хотелось себе признаваться, но дело обстояло именно так. Но почему? Какие бы отношения ни были у Мод и Кейрона, ей‑то что за дело? Она помолвлена с Хэдли. Почему же Кейрон Чатэм должен оставаться один?
Элис попыталась восстановить в памяти образ своего жениха, но вместо этого перед ней вновь и вновь всплывало симпатичное загорелое лицо и насмешливая улыбка Кейрона. Да ну его, этого повесу! Мало он над ней издевается! А эти его наглые домогательства! Она припомнила весь список его прегрешений, надеясь, что это даст ей достаточный заряд ярости, чтобы изгнать его образ из своих дум. Однако он возвращался к ней снова и снова в виде самых приятных воспоминаний, отнюдь не худшим из которых было совсем свежее — как его губы медленно и сладко сомкнулись с ее.
До этого ее целовал только Хэдли, но как‑то холодно, бесстрастно — по сравнению с вулканическим жаром поцелуя Кейрона. То ли Хэдли был таким неумелым, то ли Кейрон, наоборот, чересчур
