Однако кличка ее Яауусу совсем не понравилась. Он еще по рассказам Вахура знал предания о древних богах эстонцев и считал с полным основанием, что дать собаке такое имя — это надругательство над Таарой, отцом небес. Яанус спросил, кто дал собаке такую кличку.
— У Тарапиты раньше была кличка Балбес, — со смехом пояснил Одо, — но собака была такая умная и ловкая, что нам стало стыдно называть ее так и захотелось дать ей более подходящее и звучное имя. Но так как мы не могли ничего придумать, то спросили совета у кубьяса5, и тот сказал: «Я знаю, что крестьяне, когда верили в своих старых языческих богов, называли главного бога Таарой; да они и теперь еще продол жают тайно поклоняться ему. Для устрашения мужиков дайте Балбесу кличку «Тарапита», ведь на немецком языке вместо «Таара» говорят «Тарапита». И с тех пор мы Балбеса зовем Тарапитой.
— Кто этот кубьяс? — спросил Яанус.
— Как кто? Наш кубьяс.
— Нет, я спрашиваю, что это за человек — эстонец или немец?
— Бес его знает! Наверно, какой-то выродок. Он говорит на странном языке — вместо «бауэрхунд» — «пауэрунт», а когда бранится, кричит: «Ха, ту тейвел! Ха, ту тейвел!»6
Яанус на это ни слова не ответил; но он ни разу не назвал Тарапиту ее кличкой и хмурил брови, когда другие ее так называли.
Одо этого даже не заметил. Он был с псом в большой дружбе и играл с ним, как с братом. Они гонялись один за другим, боролись, обхватив друг друга, катались по земле, кувыркались и проделывали всякие штуки. Наконец Одо встал на голову, вытянул ноги кверху и крикнул:
— Прыгай, Тарапита!
И стройное, гибкое тело Тарапиты, как стрела, пролетело между его ногами.
— Попробуй-ка ты сделать так же, — сказал Одо Яанусу.
Яанус встал на голову, расставил ноги и крикнул:
— Прыгай, Балбес!
Но собака высунула язык, кончик которого извивался, как змея, глянула, виляя хвостом, своими желтыми глазами на хозяина и скрылась за кустом.
Яанус встал на ноги.
— Ха-ха! — засмеялся Одо. — Тарапита рассердилась, что ты назвал ее Балбесом. Почему ты не крикнул — «Тарапита»? Иди сюда, Тарапита!
Тарапита показалась из-за куста, виляя хвостом. Мальчик и собака легли на землю, Тарапита вытянула лапы, закрыла глаза; казалось, она спит. Вдруг Одо шепнул: «Смотри — кошка!» — и собака вскочила и помчалась как вихрь, а молодой рыцарь за ней.
Когда Одо и собака скрылись, Яанус тихо сказал Эмми, которая поймала на листочке божью коровку и смотрела, как та ползает по ее белым пальчикам:
— Мне пора идти во двор. Отец, наверно, уже ищет меня.
Эмми осторожно сжала пальцы, так что божья коровка оказалась в плену, с сожалением взглянула на Яануса и хотела что-то сказать. Но в эту минуту Тарапита выскочила из-за кустов и так неловко задела руку девочки, что пальцы ее разжались и божья коровка упала в траву.
— Ах ты, глупая! Балбес! — воскликнула Эмми и с улыбкой посмотрела на Яануса. Взгляды детей встретились. Глаза мальчика, отражавшие то, что звучало в его сердце, говорили: «Что за умница! А какая добрая, и ласковая, и красивая, и милая…»
А что было в сердце маленькой женщины, я, как мужчина, не осмеливаюсь прочесть.
Садовые ворота скрипнули, показался кубьяс и позвал детей владельца замка. Одо и Тарапита наперегонки бросились к воротам. Тут Тарапита ясно показала, насколько она следует наставлениям Эмми, убеждавшей ее исправиться и вести себя прилично. Одо пришла в голову сумасбродная мысль натравить своего четвероногого друга на кубьяса, и Тарапита с громким лаем, прыгая взад и вперед, начала осаждать беднягу. Тот отбивался от собаки руками и ногами, его худощавое тело смешно изгибалось, он крутился, кряхтел и кричал: «Пошла вон!» Да разве злой враг послушается! Трр! — и в зубах наглого пса уже болтается кусок полы, который он гордо несет хозяину, ликуя, точно вояка после победы. А хозяин держится за живот, покатываясь со смеху, и не обращает внимания на упреки Эмми, тоже прибежавшей сюда вместе с Яанусом.
Кубьяс с жалостным видом ощупывал разодранную полу своего кафтана и визжал:
— Тарапиту действительно надо бы проучить. (Его взгляд, исподлобья брошенный на собаку, говорил: «Я бы шею тебе свернул, падаль этакая!») Смотрите, что она наделала! Вся пола разодрана! Канц фей еррайст! Почему молодой барин не отозвал ее, она чуть не разорвала мне штаны, канц фи айне альте зак! Ха, ту тейвел! Ха, ту тейвел!7
— О Тарапита, дорогая Тарапита! — кричал Одо между приступами смеха. — Своего крестного отца, и вдруг… хвать за полу! Ха-ха-ха… Ах, ту тейвел, ту тейвел!
Яанус оглядывал человека, которого видел впервые, и чувствовал, что какая-то безотчетная злоба наполняет его сердце. Ему казалось, что он должен был бы схватить этого человека за грудь и бросить ему в лицо: «Подлец!». Но и кубьяс следил за ним исподлобья, и когда они через садовые ворота вошли во двор, тихо спросил у Одо:
— Кто этот юнкер?8
— Да, кто он такой? — повторил Одо и сам удивился, как ему не пришло в голову узнать имя своего нового друга.
— Послушай, как тебя зовут? — спросил он, когда они шли через двор к входу в замок.
— Мое имя Яанус, — последовал ответ.
— Чей ты сын? — спросил кубьяс с неожиданной смелостью.
Яанус сделал вид, будто и не слышал вопроса. Голос кубьяса был ему неприятен.
— Слышишь, я тебя спрашиваю, кто ты и что тебе тут надо? — повторил кубьяс. Крестьянское имя Яанус, а также то, что молодой господин его еще не знал, вдруг придало этому наглецу смелости. Добился бы он на этот раз ответа или нет — неизвестно, так как в этот момент хлыст Одо, просвистев в воздухе, обрушился на кубьяса.
— Как ты смеешь, негодяй, так разговаривать с моим другом? — крикнул Одо, весь покраснев.
— Аи, аи, откуда же я знал, что он друг молодого барина! — лепетал кубьяс — Я думал, это какой- нибудь бродяга… пауэрунт… аи, аи, молодой барин, я не так сказал, простите меня, милостивый юнкер!
Кубьяс извивался под кнутом милостивого молодого господина.
— Убирайся, бездельник! — приказал Одо и отпустил кубьясу напоследок еще удар.
— Ты тоже сын рыцаря? — спросил он Яануса.
— Я сын свободного человека, — гордо ответил Яанус.
— Ты живешь в таком замке, как мы? — расспрашивала Эмми. — У вас тоже есть сад и двор?
— Нет, мы не живем в таком замке, но у нас есть собственный дом.
— И сад тоже?
Сад тоже есть.
— Есть у вас и лошади, и слуги? — спросил Одо.
— Да, есть и хорошие лошади, и отличные работники. Но кубьяса нет.
Рыцарь Раупен и Тамбет как раз в это время вышли из дверей замка на лестницу. Увидев детей, рыцарь спросил:
— Откуда у вас взялся новый приятель? Кто он такой?
— Это наш друг Яанус, — в один голос ответили Одо и Эмми.
— У него тоже есть замок, и лошади, и слуги, — добавил Одо.
— У него есть и сад, и двор, — прибавила Эмми.
— Вот как! — рассмеялся рыцарь. — Какой у вас богатый друг! Кто же он?
— Это мой сын Яанус, — пояснил Тамбет улыбаясь. Ему очень льстило, что дети владельца замка подружились с его сыном.
— Да? Это, значит, твой сын? — Владелец замка имел обыкновение, говоря с простолюдином,
