уже заинтересовался новым предметом:
— Что с этой девушкой?
Оцелот опустил глаза и с некоторым удивлением отметил, что Сетэль по-прежнему в обмороке и по- прежнему лежит в воздухе рядом. Маг просто не помнил, чтобы он занимался этим сознательно, но, видимо, заклинание оказалось живучим и уцелело на самом краю разума. Так что демонесса могла смело утверждать, что лично побывала в горниле великой схватки. Правда, в бездейственном состоянии.
Остроухий чародей одним плавным движением склонился над девушкой, провел ладонью у нее над лицом, легко коснулся пальцами висков и с удовлетворенной улыбкой заметил, как дрогнули ресницы пациентки. Его мастерство и впрямь удивляло. Недуг, поразивший Сетэль, был достаточно распространен среди магической братии и лечился простой передачей силы, но в исполнении эльфа ничем не примечательный в общем-то процесс превратился в своего рода шедевр и был блистательно проведен без лишних усилий и потерь энергии.
Сетэль открыла глаза, с явным трудом сфокусировала взгляд (Радимир только сочувственно покачивал головой: девушку и впрямь приложило знатно) и уставилась на приветливо склонившегося над ней эльфа.
— Где я и что со мной?
Содрогнувшись от звука собственного голоса, что болезненных эхом отдался в голове, девушка поморщилась, рывком села и тут же насладилась красочным фейерверком разноцветных кругов и искорок перед глазами. Правда, обратно не рухнула, и в этом ей помогли Радимир и эльф, вовремя ухватив ее за плечи.
Потом демонесса, чуть вздрогнув, увидела слегка встревоженное лицо Харад-аля, как обычно украшенное клыкастой ухмылкой. При виде сидящей и даже иногда моргающей Сетэли дервиш принял вполне удовлетворенный вид.
Откуда-то издалека донесся слитный многоголосый рев, отметивший чудесное избавление сборного отряда людей, гномов, кирссов и демонов. Подобный звук настолько не вписывался в общее умиротворенное и благостное настроение, что устало поморщилась не только Сетэль, но и окружающие ее маги.
По совокупности признаков демонесса пришла к верному выводу:
— Понятно, где я. Так орать могут только мои вояки. Тогда надо трудиться дальше. — Она поглядела на столпившихся магов снизу вверх и обворожительно улыбнулась: — Вы не поможете мне встать?
Все кинулись помогать ей, даже эльф, наверняка проживший на этом свете не одну сотню лет, не устоял перед демоническими чарами. Сетэль поблагодарила его долгим взглядом, однако тут же бросилась проверять, как дела Альтемира, по своей с ним связи — все-таки ее душа целиком и полностью была связана с паладином.
Хотя подожди она пару мгновений, ей не понадобилось бы так утруждать себя. Эльф, как и всегда, торопился, а потому не стал ждать, когда объединенный отряд доберется до врат пустыни, проковыляв полверсты по накаленному солнцем песку. Обменявшись с Радимиром понимающими взорами, он на пару с ним открыл портал и тут же перебросил несколько десятков выживших в горниле схватки, измотанных, но бесконечно счастливых бойцов, которые на несколько кратких минут забыли, что они принадлежат к разным народам.
Оставив всех оглядывать друг друга с открытой или затаенной, как у Сетэли и Альтемира, радостью, остроухий чародей глянул в другую сторону, туда, где стоял Наран-зун. Вождь орков не двинулся с того момента, как на него снизошло внимание освобожденного охотника — сейчас огненный шарик, как обычно, совершенно непохожий на носителя истребительной мощи, покоился в ладони пустынного воина. Судя по лицу Наран-зуна, на котором читалось напряженное внимание, он вел с охотником какую-то беседу. Что ж, оставалось надеяться, что оно того стоит — отрывать орка от столь вдумчивого разговора эльф не собирался, но, естественно, не из какого-то там уважения, а просто потому, что дети Пророчества ему сейчас были не нужны.
— А где Цейтор?! — возглас Сетэли окатил всех, словно холодным душем: потери пока никто не взялся считать, оттягивая этот момент до последнего. Но сейчас надо было отвечать.
Гномы и люди переглянулись, пришедший в себя Яссольф сжал кулаки, Ширш съежился так, как это умеют делать только кошки. Демонесса, чьи подозрения перешли в уверенность, разом обмякла и осела бы на песок, если бы не поддержка вовремя подоспевшего эльфа. Девушка тут же вцепилась ему в рубашку:
— Не трогай меня! Цейтор был…
— Да, другом. И я понимаю твои чувства, прекрасная дева. Но сейчас не время, да простятся мне эти слова. — Сетэль отстранилась и метнула в остроухого взгляд, в котором читалось все, что она думает по поводу сказанного. Эльф, впрочем, был взглядоупорен. — Время для скорби и радости настанет потом, но, пока я здесь, я хотел бы для вас кое-что прояснить. Итак, — он непринужденным жестом убрал длинную прядь за острый кончик уха, — мои поздравления. Воистину ни один великий воин прошлого не совершил ничего, хотя бы близко достойного ваших деяний. До спасения мира осталось лишь одно усилие, — взмах рукой на восток, — последняя гробница. И это будет последняя битва. — Эльф одарил каждого пророка глубоким, словно дуло огнестрела, взглядом. — Братство Цепи знает, что отстает от вас, и соберет для решающей схватки все силы. Если же они преуспеют, а вы проиграете, то на воле окажутся три зверя против трех охотников. И грянет великая битва.
Все молчали. Кто-то был впечатлен важностью момента, но большинство попросту ничего не понимали и потому молчали с натужно-одухотворенными лицами, чтобы ни в коем случае не задать неосторожный вопрос и не выставить себя дураком. Эльф продолжил:
— Все было бы просто, если бы одна сторона имела перевес. К счастью, братство уже не сможет получить преимущества при любом раскладе. Потерпи вы поражение здесь, в пустыне, все было бы куда хуже, ведь вам пришлось бы приложить неимоверные усилия лишь для того, чтобы добиться
Все дружно закивали, и эльф — было видно — оценил искреннее внимание своей аудитории:
— У меня, разумеется, есть некоторые подозрения, где находится эта гробница, но я бы предпочел, чтобы за дело взялись профессионалы.
Не последовало никакого смущенного перешептывания, неловких взглядов, которые обычно обозначают делегирование старшинства или переваливание задачи друг на друга, — Харад-аль просто вышел вперед. Все пророки уже успели оценить способности дервишей и потому отлично понимали, что орк справится с делом лучше всех.
Дервиш, по обыкновению огладив бороду, слегка приподнял опущенные руки, расправил пальцы и вздохнул. Предстояла большая работа. Перво-наперво следовало создать карту. Разумеется, маги поняли бы все и так, без видимых простому глазу разъяснений, но, во-первых, показать местоположение последней гробницы надо было всем. А во-вторых, старый орк не мог отказать себе в удовольствии услышать восхищенные вздохи непричастных колдовству простых смертных при виде его мастерской работы.
А потом начиналось собственно священнодействие. Дервиш вряд ли смог бы детально объяснить процесс даже магу, хотя каждый из них, разумеется, представлял общий механизм его чародейства, но посмотреть на его работу было в любом случае всем интересно и полезно.
Старый орк услышал долго ожидаемый слитный вздох, позволил себе слегка расслабиться и медленно открыл глаза.
В воздухе висела полупрозрачная карта всего мира, сотканная из светящихся линий. И мрачными багровыми фонарями на ней горели две точки.
Эльф, казалось, был доволен донельзя:
— Великолепно, так вот почему в моих расчетах существовала некая неловкость! Помехи! — На говорящем сконцентрировалось всеобщее вежливое внимание. Он, разумеется, воспринял это как нечто само собой разумеющееся и ткнул пальцем в точку, расположенную дальше от пустыни в восточном горном
