Иван Матвеевич взял чемодан, взял ручку от чемодана и пошел в мастерскую.
— Ждите. Мне тут еще надо пылесос закончить, потом кастрюлю запаять, а только потом я займусь вашим чемоданом, — сказал напоследок часовой мастер.
— Ждите! — сказал Мешков Илларии. — У меня времени нет, я, между прочим, в командировке!
— Замазано! — с удовольствием отозвалась Иллария.
Мешков улыбнулся; когда он улыбался, глаза его щурились, становились лукавыми. Он быстро зашагал обратно к гостинице.
Мешков шел по улице, возвращался из часовой мастерской, и увидел цистерну с квасом. Очереди за квасом не было.
Мешков подошел:
— Налейте-ка кружечку! Квас-то хороший?
— Хороший требует ягоды. — Продавец был человеком рассудительным. — Можно рябину, клюкву. А этот — плановый квас.
— Какой? — переспросил Мешков, делая глоток из граненой кружки.
— План гонят. Еще хорошо квас на вишне.
— А я в Ростове Ярославском, — сказал Мешков, — пил потрясающий квас — фирменный, на меду.
— Мед я предпочитаю темный, гречишный, — продавец охотно поддерживал разговор.
— Я, наоборот, светлый, липовый, — сообщил Мешков. Одним словом, разговор получился живой. Мешков отхлебывал квас и уже никуда не торопился.
— А я тягучий мед люблю, чтобы во рту все друг к дружке приклеивалось! — вмешался кто-то третий.
— Ну что ж, — с радостью заметил Мешков, — можно сказать, образовалась медовая компания. Нас уже трое.
И новые приятели понимающе засмеялись.
Спустя три часа Иллария, неся чемодан, который сверкал новой ручкой, вернулась к себе в номер, упала в кресло, вытянув ноги, и, поставив чемодан на пол, с трудом перевела дух:
— Три часа ждала, можно с ума сойти!..
Таисия лежала на кровати и не отрываясь смотрела на эскиз картины, который она привезла с собой и поставила теперь у противоположной стены на раскладушке.
— Ты в жизни, Тася, не догадаешься, где починили наш чемодан.
— Самое главное, что починили! — сказала Таисия.
— В часовой мастерской!
— Это что, острота?
— Нет, правда. В чемоданной мастерской не оказалось ручек, их не завезли.
— Зато их завезли в часовую мастерскую. А в мастерской по ремонту чемоданов чинят часы. Прекрати врать! — рассердилась Таисия. И это в свою очередь рассердило Илларию:
— Когда в мастерской, где чинят сумки и чемоданы, нам отказали, мы пошли на автобазу…
— Я едва живая, — взмолилась Таисия, — замолчи. Я совсем не спала в этом душном поезде.
— Мы пошли на автобазу, — упрямо повторила Иллария.
— Для чего? — простонала Таисия.
— Чинить чемодан.
— Почему на автобазу? — съязвила Таисия. — Почему не в аптеку или городской суд?
— Мы пошли на автобазу! — закричала Иллария. — И оттуда нас послали в часовую мастерскую.
— Не ори! — в свою очередь вскричала Таисия. — Хватит!
Иллария поднялась с кресла, приблизилась к кровати, на которой лежала Таисия, и сказала тихо-тихо, почти шепотом:
— Вот что я скажу тебе, моя любимая сестра, по большому секрету: в этом городе пылесосы, кастрюли и чемоданы чинят исключительно в часовой мастерской!
И прежде чем Таисия успела отреагировать, Иллария вышла из номера вместе со злополучным чемоданом…
Сидя за столом у себя в номере, Мешков читал какие-то бумаги, в которых цифр было больше, чем букв. В дверь постучали.
— Да! — крикнул Мешков.
Вошла Иллария, вместе с чемоданом, и остановилась у самого входа.
Мешков обернулся, увидел Илларию, перевел взгляд на чемодан и испуганно вскочил.
— Не расстраивайтесь, — успокоила Иллария, — он присобачил ручку так крепко, что ее ничем не оторвешь.
— Я рад. — Мешков смотрел на Илларию с подозрением, явно ожидая подвоха.
— И я рада, — сказала Иллария. — Иван Матвеевич тоже рад, потому что содрал с меня четыре рубля. А к вам я по делу.
— По какому еще делу! — Мешков по-прежнему был настороже.
— Таисия Павловна не верит, что чемодан починили в часовой мастерской. Вы не можете зайти к нам и подтвердить это?
Мешков облегченно захохотал. Он смеялся долго и заразительно. Иллария тоже начала улыбаться. Потом Мешков резко оборвал смех и спросил:
— Какое это имеет значение, верит она или нет?
— Большое значение, принципиальное.
Светлые глаза Мешкова хулигански заблестели.
— А нельзя вашу сестру послать подальше?
— Нельзя. А кроме того, неприлично, — ответила Иллария.
Мешков продолжал веселиться:
— Давайте я возьму плоскогубцы, снова оторву ручку, и пусть ваша сестра побегает с чемоданом по городу.
Иллария оставалась совершенно серьезной:
— Она не станет бегать, она пошлет меня.
Эта сцена уже начинала Мешкову надоедать.
— Вам не кажется, что тогда, на перроне, подняв ваш чемодан, я совершил ошибку?
— Роковую! — продолжила Иллария. — Лучше бы вы прошли мимо.
Мешков усмехнулся:
— Порядочным родился.
Иллария тотчас согласилась:
— Порядочным всегда достается. Беспардонным нахалам живется легче. Нахальство — второе счастье.
— Сейчас я выставлю вас за дверь и стану счастливым!
— Значит, вы не пойдете к Таисии Павловне? — с отчаянием в голосе прошептала Иллария.
Мешков рванул мимо нее к выходу. Иллария побежала следом.
Мешков промчался по коридору, ногой распахнул дверь номера триста восемнадцать и закричал:
— Этот чемодан действительно починили в часовой мастерской по Садовой улице, дом сорок четыре!
Таисия приподнялась на постели:
— Что вы кричите? Какое мне дело, где починили этот чемодан. Вы его сломали, вы его и починили.
Мешков круто повернулся и исчез.
— Какой он внимательный и чуткий! — восхитилась Иллария.
— Ты всегда не разбиралась в людях, — уточнила Таисия. — Он хам и грубиян!
