Почти смешная история и другие истории для кино, театра

И тут Ася не выдерживает и… с размаху бьет Крутилину по лицу.

(Пауза.)

Ася только сейчас осознает случившееся, и против воли ее охватывает страх.

Однако реакция Крутилиной вовсе не та, что ожидала Ася. Крутилина посмотрела в зеркало, потрогала щеку, потом улыбнулась, искренне:

Спасибо тебе, Ася!

Ася (растеряна и понимает, что Крутилина целиком овладевает ситуацией). За что спасибо-то?

Крутилина. В тебе замечательные задатки! Только не вздумай просить прощения — всю музыку испортишь!

Ася. Прощения… и не подумаю. (Ася постепенно приходит в себя.) Я убить способная!

Крутилина. Вот убивать не надо. Это был бы перебор! Вот ты тут что-то насчет лакеев язвила, а ты-то сама типичный лакей! Когда лакей разойдется — он первый хам. А позже — первый трус! Ты не дрожи!

Ася (бодрится). С чего это вы взяли?

Крутилина. Внутри дрожишь, в поджилках! Конечно, ты теперь, Ася, у меня прикнопленная, как все остальные, за каждым грешок числится. Икру пыталась вынести, теперь вот мне нанесла телесные повреждения!

Ася. Какие повреждения? Да на щеке никакого следа нету!

Крутилина. Ты первобытная, Ася! Я прикажу — доктор составит акт медицинского освидетельствования и весь мой народ подпишет, что повреждения тяжкие! А для убедительности — пошлю главному врачу в районную поликлинику банку югославской ветчины — за ветчину он что угодно подмахнет. А начальник милиции примчит за бутылкой шотландского виски, этот интеллигент предпочитает виски марки «Баллентайн», и тоже изобразит подпись!

Ася. А вдруг кто-то из персонала все-таки откажется?

Крутилина. Когда папа тебя делал, он в небесах парил?… Да им всем удобно мне подчиняться. Думаешь, у нас сейчас царей нету? Наш человек, он быдло, простонародье, без царя не привык, главное — лишь бы самому ни о чем не размышлять…

Ася (с усмешкой). Выходит, вы здесь царица? И вам самой до чего же это приятно!

Крутилина. Каждому на моем месте, и тебе тоже, было бы приятно!

Ася (совершенно серьезно). Мне?

Крутилина. Власть — это послаще самого неутомимого мужика!.. Выпьем мировую?

Ася (вдруг соглашается). А что? Выпьем! Вы мне много денных мыслей подкинули, Римма Петровна!

Крутилина подает Асе знак. Та разливает водку по рюмкам. Чокнулись. Опрокинули.

Крутилина. Живая водичка! Проникает! Повторим?

Ася. Нет, довольно. Мне сейчас Жора требуется, чтобы от горя моего в кайф упасть!

Крутилина. Нет проблем. Только запомни — ты на меня напала, я тебе не ответила. Я тебе должна осталась, и долг я верну!

Прихлопывает в ладоши. Три раза. И возникает Жора. Видит Асю. Одновременно обрадован и изумлен.

Жора. Ася, ты вроде навсегда ушла отсюда?

Ася (лениво). Отнеси меня ко мне в комнату!

Крутилина. Разрешаю, велосипед, тащи эти вкусные килограммы!

Жора легко поднимает Асю на руки.

Ася. Все-таки, для чего ты такой могучий?

Жора. Только для твоего комфорту! (Уносит Асю.)

Сцена девятая

Комната Аси — типичный однокомнатный номер в современной гостинице. Ася и Жора.

Жора (раздраженно). Зачем я тебя сюда приволок? Разговоры разговаривать?… Кто? Да что? Да как? И почему?

Ася (с хитринкой). У меня совсем другое мнение. Разговор у нас получился — очень даже удачный разговор. Ты мне хорошо помог, активно!

Жора (удивился). Чем я тебе помог?

Ася (лукаво). Ну ты, мой двухколесный! В обстановочке разобраться помог, вот чем! (Жора пытается в очередной раз обнять Асю, и она в очередной раз его отталкивает.) Отстань! Думаешь, после того надругательства я буду снова с тобой валяться?

Жора. Не было надругательства! Чувство было!

Ася (вздохнула). По-моему, я тебе популярно все объяснила, как по радио! У Георгиев Никитичей, Жора, у них — чувств не бывает! Молчи! (И продолжает негромко и спокойно.) Раз я вернулась, то значит, я всех из теплых пододеяльников выну и каждого разоблачу безо всяких исключений!

Жора даже рассмеялся.

Жора. Поначалу я тоже хотел бунтовать и умотался отсюда, и тоже насовсем. Но мама моя старенькая, натерпевшаяся от нашей жизни мама, сказала мне мудро: «Сынок, оставайся там! Ты ведь там сытенький!»

Ася. Моя сестренка вчера… Когда я сообщила, что не приживусь в Доме для особо важных, она… заплакала. А за стенкой сосед пьяно наворачивал, в полный пьяный голос эту, знаешь, песню, ну… эту… (Напевает мелодию.)

Жора. Жизнь вообще гадость, Ася. Казалось бы, спорт, вращай педали, кто быстрее вращает — и все тут, но и там мухлежи-допинги разнообразные и через таблетки, и через карманы. И приезжают сюда начальники, ты их когда-нибудь видела, наблюдала?

Ася. А то как же! Даже на ощупь видела, такого… Георгия Никитича. Это его от всех руководящих совещаний потянуло на свежачок!

Жора обнимает Асю, и на этот раз она его не отталкивает.

Жора (в манере Георгия Никитича). Я так устаю… Вокруг одни только лица… и с утра пораньше все в галстуках…

Ася. Сам придумал или от кого-то из них услышал?

Жора. От кого-то из них…

Напевает ту же самую песенку, и Ася охотно ему подпевает.

А потом Ася нарушает кажущуюся идиллию. Пишет какую-то записку и отдает Жоре.

Ася. У меня намечается четкий план! (Добавляет вполголоса.) Именно с твоей помощью… И ты сделаешь в точности, как я тебе написала. Записку уничтожь!

Она рывком отворяет дверь и едва не сбивает с ног Тамару.

Жора (укоризненно). Опять подслушивала?

Ася. Чтоб доложиться ненаглядной Риммочке Петровне! Как вы все перед ней на