Введение в Новый Завет Том I

Декларация Mysterium Ecclesiae, изданная Конгрегацией вероучения (бывшая «Священная канцелярия») 24 июня 1973 года [см. AAS 65 (1973), 394–407] утверждает следующее. (1) Смысл формулировок веры «частично зависит от возможностей языка, используемого в определенное… время». (2) «Некоторые догматические истины сначала выражаются не полностью (но не ложно), а позже… обретают более полное и более совершенное выражение». (3) Формулировки обычно имеют узкую цель «решить определенные вопросы или указать на определенные заблуждения». (4) Преподаваемые истины «могут быть выражены в категориях, которые несут на себе следы… изменчивых понятий той или иной эпохи» и могут быть переформулированы церковью, чтобы более ясно изложить их смысл.

63

К примеру, напрашивается вопрос: почему многие христиане столь уверены, что библейский рассказ о творении мира — божественное откровение, которое следует понимать буквально. Неужели информация о том, как возник (и чем закончится) мир, необходимо для спасения?

64

В широком смысле слова, Писание само есть традиция (то есть записанное предание об Израиле и ранней церкви).

65

См. E. Krentz, The Historical Critical Method (Philadelphia: Fortress, 1975).

66

Многие ученые думают, что могут отнести каждый евангельский стих к тому или иному источнику или редакторской деятельности евангелиста; см., например, обзор 35 различных реконструкций источников для Маркова рассказа о Страстях у M. L. Soards в BDM 2.1492–1524. Когда ученый предлагает анализ источников, он может быть уверен лишь в одном: у коллег этот анализ вызовет возражения.

67

Всюду в нашей книге именами Марка, Матфея, Луки и Иоанна мы будем обозначать как соответствующие Евангелия, так и их авторов. Эти традиционные обозначения следует сохранить, хотя, как мы увидим, проблема авторства часто сложнее.

Поскольку теоретически не исключено, что кто?то из авторов был женщиной, некоторые современные экзегеты обозначают этих неизвестных лиц «он/она». Однако ничто в ранних преданиях не указывает на такую возможность; более того, образование и тендерные роли у иудеев делают эту возможность крайне маловероятной. Поэтому, за исключением буквальных цитат из библейских высказываний о Боге, я постараюсь уважать современный отказ применять местоимения мужского рода к немужчинам, но сомневаюсь, что правдоподобие оправдывает введение местоимений женского рода для обозначения новозаветных авторов.

68

Следует принимать во внимание как реальные аудитории (тех, кто реально читал новозаветные тексты), так и предполагаемые аудитории (читателей, на которых ориентировались авторы). (В начале данной книги я объяснил, для кого писал «Введение…», но среди читателей попадаются и другие люди.) См. E. V. McKnight, ed., Reader Perspectives on the New Testament [Semeia 48 (1989)].

69

Мы читаем послания Павла. Хотя степень грамотности в Римской империи была достаточно высокой, первоначально эти письма, видимо, читались публично; соответственно, большая часть аудитории воспринимала их на слух. Евангелия возникли на той стадии, когда предания об Иисусе стали записываться; однако их копии поначалу хранились в церковных архивах и читались вслух на богослужениях. Более того, до комбинации книгопечатания и Реформации большинство христиан знали Писания через слышание, а не через чтение. Во многих католических общинах такая ситуация существовала до XX века, а христианские миссионеры и поныне с ней сталкиваются.

70

О всевозможных проблемах, связанных с использованием и пониманием ВЗ в НЗ см. G. K. Beale, ed., The Right Doctrine from the Wrong Text? (Grand Rapids: Baker, 1994).

71

«Герменевтика подозрительности» выявляет сознательное и бессознательное подавление материалов библейскими авторами — часто материалов, которые хочется найти, или, как предполагается, обязаны были присутствовать. Однако при такой методе экзегет ищет в тексте то (подавление), чего там может и не быть.

72

Далее мы рассмотрим более широкий смысл текста, когда новые поколения видят в нем возможности, которые с ним созвучны, но не входили в авторскую интенцию.