Cm. Cadbury, Style 50–51; JBL 45 (1926), 190–206; 52 (1933), 55–65.
Tyson, Images, считает, что Лука ориентировался на «боящихся Бога» (язычников, которых привлекал иудаизм), желая убедить их принять христианство, а не иудаизм. Думаю, таковых среди читателей Лк было немало, но ими аудитория не ограничивалась. Тональность Лк–Деян, указывающая в этом направлении, может частично объясняться обращением к Феофилу (Лк 1:3; Деян 1:1), который вполне мог быть язычником, сочувствующим иудаизму. Это имя носили как иудеи, так и язычники.
Jervell, Luke, и Tiede, Prophecy, считают, что Лука писал для иудео–христиан. По мнению Тиде, иудео–христиане были в замешательстве, узнав о разрушении Храма, и Луке приходилось объяснять, что это событие — следствие того, что Израиль не внял пророкам и Иисусу. Однако языкохристиане, которых учили непреходящему значению Ветхого Завета, тоже могли быть смущены участью Иерусалима.
Очень интересное сравнение общин, к которым обращались Мф и Лк, см. в E. A. LaVerdiere and W. G. Thompson, TS 37 (1976), 567–597.
J. H. Neyrey, Biblical (1980), 153–171.
Акцент Лк на бедняках и обличение богачей, а также идеализация в Деян добровольной общности имущества может означать, что в общине было много представителей низших классов общества. См. Н. Moxnes, The Economy of the Kingdom: Social Conflict and Economic Relations in Luke's Gospel (Philadelphia: Fortress, 1988), L. T. Johnson, The Literary Function of Possessions in Luke?Acts (SBLDS 39; Missoula, MT: Scholars, 1977).
Bock, Luke 1.14, перечисляет 11 гипотез, из которых я рассмотрю лишь важнейшие. Тезис С. Н. Talbert, Luke and the Gnostics: An Examination of theLucan Purpose (Nashville: Abingdon, 1966) о том, что Лука полемизирует с гностиками, подчеркивая человеческую сущность и страдания Иисуса, а также легитимную преемственность, убедил немногих; см. Fitzmyer, Luke 1.11.
H. F. D. Sparks, JTS Ns 14 (1963) 457–466, критически разбирает 1–е издание книги О'Нила.
Cassidy, Jesus, усматривает революционный потенциал в ценностном перевороте «Магнификата» и заповедей блаженств; другие предпочитают говорить о ненасильственной революции и даже пацифизме. J. M. Ford, My Enemy Is My Guest: Jesus and Violence in Luke (Maryknoll: Orbis, 1984).
Этому вопросу посвящено много исследований: R. L. Brawley, Luke?Acts and the Jews: Conflict, Apology and Conciliation (SBLMS 33; Atlanta: Scholars, 1987); J. T. Sanders, The Jews in Luke?Acts (Philadelphia: Fortress, 1987); F. J. Matera, JSNT 39 (1990), 77–93 (полезные нюансы); J. B. Tyson, ed., Luke?Acts and the Jewish People: Eight Critical Perspectives (Minneapolis: Augsburg, 1988), J. B. Tyson, Images of Judaism in Luke?Acts (Columbia, SC: Univ. of South Carolina, 1992 — отличная библиография); J. A. Weatherly, Jewish Responsibility for the Death of Jesus in Luke?Acts (JSNTSup 106; Sheffield: Academic, 1994).
Squires, Plan, показывает, как читатели эллинистического мира могли найти параллели в греко–римской литературе, делающей акцент на провидении.
