Введение в Новый Завет Том II

позиция его противников (см. выше «Контекст»). Основной тезис Павла заключается в том, что благовестие дано ему божественным откровением, а не людьми (1:11–12). Объясняя его[111], он рассказывает историю своего обращения и проповеднической деятельности: первоначальное божественное откровение и поручение; независимость от иерусалимских апостолов; критика со стороны партии обрезания; соглашение между ним и иерусалимскими лидерами (вставшими на его сторону); признание того, что ему вверено благовестие и апостолат к необрезанным (1:13–2:10).

Сторонников обрезания, которые позднее пришли в Антиохию из Иерусалима и претендовали на то, что представляют Иакова, Павел считает предшественниками тех, кто пришел в Галатию (из Иерусалима?): он переводит защиту благовестия в Антиохии в своего рода диалог с иудео–христианскими проповедниками в Галатии (2:11–14 с 2:15–21). Иными словами: мы по рождению иудеи и знаем Закон, но также знаем, что невозможно оправдаться делами Закона. Более того, взыскивая Христа, мы, иудеи, увидели себя грешниками. И я умер для Закона и был оправдан верою (в) Христа, который предал Себя за меня и сейчас живет во мне[112].

Павел выдвигает шесть аргументов, основанных на опыте и Писании, чтобы убедить «глупых» галатов, которые позволили себя «сглазить»[113] (3:1–4:31), — эти аргументы я привожу в упрощенной форме.

(1) 3:1–5: когда Павел проповедовал распятого Христа, галаты обрели Дух, не соблюдая Закона; это показывает, что дела Закона необязательны.

(2) 2:6–14: Бог обещал, что в Аврааме благословятся все народы (Быт 12:3) — обетование, независимое от обрезания, — поэтому, даруя Дух необрезанным язычникам через их веру, Бог выполняет обещанное Аврааму, вера которого была зачтена в праведность (Быт 15:6)[114].

(3) 3:15–25: утвержденный завет не может отменяться более поздним дополнением. Закон появился через 430 лет после обетования Аврааму, поэтому плод этого обетования не зависит от соблюдения Закона. Закон — лишь временный страж до прихода Христа.

(4) 3:26–4:11: галаты, бывшие рабами «вещественных начал» вселенной, обрели благодаря искуплению, совершенному Сыном Божьим, и божественному усыновлению свободу «сыновей» (= детей) Божьих; поэтому не надо возвращаться в рабство (на сей раз у требований Закона).

(5) 4:12–20: галаты относились к Павлу удивительно хорошо (как к ангелу); как же проповедникам удалось настроить их против него?

(6) 4:21–31: проповедники ссылались на Авраама, Агарь и Сарру, но извлекли неверный урок[115]. Рабыня Агарь, олицетворяет не язычников, а нынешний земной Иерусалим и порабощающий завет Закона, данный на горе Синай. Сарра — женщина свободная, представляет небесный Иерусалим и завет Божьего обетования Аврааму — она мать всех, кто стал свободным во Христе.

Павел завершает основную часть Гал страстным наставлением (5:1–6:10), направленным против своих противников, и предостережением: Закон не поможет галатам в борьбе с делами плоти (которым противопоставлены плоды Духа в 5:19–26)[116]. Торжественное заявление в 5:6 («во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью») проясняет, что Павел не считает обрезание вредным, — просто оно не способно принести язычникам оправдание. Отсюда еще видно, что Павел воспринимал веру, признающую действенность того, что совершил Христос, как то, что должно обрести выражение в любви, проявляющейся в жизни верующего. (По его мнению, и в вере, и в любви действует Бог: все это не просто человеческие реакции.) Проповедники могут говорить о «законе Христа», но это не Закон Синая, а обязанность носить бремена друг друга (6:2).

Затем Павел останавливает писца и собственной рукой большими буквами пишет заключение (6:11–18), направленное против обрезания, чтобы галаты ничего не упустили. Если его противники говорили о превосходстве Израиля, то Павел возвещает «Божий Израиль», в котором нет разницы, обрезан человек или нет. Что касается нападок на Павла, с этого времени «отныне пусть никто не причиняет мне страданий, ибо я знаки Иисуса на теле моем ношу». То, что Павел страдал как апостол, важнее знаков обрезания!

Что произошло далее

Можно лишь строить догадки, как отреагировали галаты на письмо. Некоторые могли обидеться на резкости, на то, что Павел называет их «несмысленными», то есть глупцами (3:1). Подобает ли христианскому апостолу, например, такая вульгарная грубость: Павел желает, чтобы во время обрезания, которое отстаивали его противники, нож соскользнул и отсек мужской половой орган (5:12)? Что дало Павлу право уничижительно говорить о Двенадцати, избранных Иисусом, и о «брате Господа»: так называемые «столпы» церкви (2:9)? Может, Павел так ругается, потому что ощущает слабость своей позиции? Но наверняка среди адресатов были и такие, кто вспомнил его проповедь о Христе и понял, что за грубостями стоит искренняя забота (4:19), и усомнился в правильности своего решения прислушаться к противникам Павла. Удалось ли Павлу в конце концов убедить большинство? Ведь письмо было сохранено, а в 1 Кор 16:1 (написано позже) сказано, что Павел планировал сбор денег среди членов галатийских церквей (надо полагать, надеясь на успех).

Как бы то ни было, некоторые моменты письма навредили Павлу. Он был крайне несдержан. (Хватило ли у писца смелости спросить относительно 5:12: «Так и писать?») Проповедники, которые искренне верили, что служат Христу, убеждая язычников в необходимости обрезания, вряд ли забыли личные нападки Павла, особенно нападки на их честность и мотивы (6:12–13)[117] . Если Флп (3:2) написано вскоре после Гал, мы видим, что они продолжили миссию, исправляющую Павлово благовестие. Его слова о «так называемых» столпах церкви, его обвинение Петра в уклонении от истины благовестия (Гал 2:14), безапелляционное утверждение о том, что Синайский завет повлек за собой порабощение (4:24–25), скорее всего, дошли до верхушки Иерусалимской церкви, приверженной иудейскому наследию. Неудивительно, что впоследствии, собираясь в Иерусалим с собранными пожертвованиями, Павел сомневался, что его хорошо примут (Рим 15:22–32). Во II веке резко антиномистские формулировки Гал использовались Маркионом, который считал, что надо отбросить ВЗ как созданный низшим богом (демиургом), — но Павел, конечно, с Маркионом бы не согласился.

Адресаты и датировка

Эти два вопроса взаимосвязаны. В своем письме, адресованном «церквам галатийским» (1:2) и «галатам» (3:1), Павел упоминает, что его первая проповедь состоялась в этом районе из?за телесной болезни (которая, видимо, неожиданно прервала его путешествие), и что его прекрасно приняли (4:13–15). Где же жили адресаты Гал? Если встреча в Иерусалиме, описанная в Гал 2:1–10 — это Иерусалимский собор после «первого миссионерского путешествия» Павла (Деян 15), как полагает большинство ученых, то письмо написано после 50 года (традиционная хронология). В Гал Павел выражает желание (явно неисполненное) быть с галатами (4:20). Только ли это риторическое выражение тревоги? Или он по какой?то причине не может прийти? Потому что он находится слишком далеко? Или в тюрьме? Или занят делами другой церкви, например, переговорами с Коринфом? Помогают ли эти версии определить датировку? Рассмотрим ситуацию детальнее.

Галаты были индоариями (в близком родстве с кельтами и галлами), которые вторглись в Малую Азию около 279 года до н. э. В течение пятидесяти лет после поражения, нанесенного