Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

пребывания божественной силы, дающей жизнь, поэтому доступ к нему был совершенно необходим для благоденствия народа:

Личный Бог — это Бог, пребывающий в Храме: «Чтобы ви? деть силу (??) Твою и славу (???) Твою, как я видел Тебя во святилище» (Пс 62:3). Храмовая служба не давала страждущим возможности приобщения к «мистическому» опыту как средству перенесения или освобождения от жизненных тягот. Приходящие в Храм ГОСПОДА желали [sic] удостовериться в присутствии там Бога, управляющего жизнью всех и каждого и, следовательно, пославшего человеку те или иные несчастья, которые его терзают («во святилище» // «в жизни моей» — Пс 62:ЗЬ, 5а). Подобное подтверждение мог получить каждый, взывающий к «своему Богу» (Пс 3:3, 8), слыша ответ Бога «со святой горы» (Пс 3:5). Подобные примеры, равно как и эпитеты ???? ????? — «мой Царь, мой Бог» (Пс 5:3), свидетельствуют об определенном традиционно–историческом контексте, в котором возникли личные псалмы–плачи, а именно о развитии во время существования монархии богословия, в центре которого был Храм на горе Сион. Царь, возведенный на престол в иерусалимском святилище, был не кем иным, как личным Богом (см. Пс 22:1, 6:???? ??? — «ГОСПОДЬ — пастырь мой», ????? ???????? — «я пребуду в доме ГОСПОДА»).

Подобным образом храмовые богословы говорили и о защите каждого человека, изображая его как «увенчанного» ГОСПОДОМ подобно тому, как венчается какой–либо из земных царей: ??? ???? ??? ???? — «Ибо Ты защищаешь его, ГОСПОДИ; как щитом, ТЫ венчаешь его благословением» (Пс 5:13). Согласно этому «монархическому» богословию, Царь Небесный делится своей царской властью, принимая праведника в свое присутствие (см. также Пс 8:6). Для понимания представлений о том, как Яхве, пребывающий в Храме, общается со смертным человеком, предоставляя ему защиту и делясь царской властью, очень важен эпитет ???? — «(Ты) слава моя» (Пс 3:4, в соединении со словом ??? — «щит»). Beроятно, этот эпитет можно интерпретировать как «Ты тот, кто дает мне славу мою (????)», то есть Яхве оказывается источником как физического, так и духовного существования каждого отдельного человека (Пс 7:6, Пс 3:4; 57:9). Разделив царский почет и славу с человеком, Он даровал ему спасение. С точки зрения храмового богословия, именно благодаря этому божественному дару человек обретает достоинство и получает возможность общаться с Богом. Божественное присутствие спасительно. Оно не просто защищает от воздействия злых сил, но, как сама жизнь, предлагается человеку в качестве дара

(Lindstrom 1994, 436).

Для понимания Книги Аггея необходимо проникновение в мировоззрение священников. Храм — первостепенный дар ГОСПОДА, источник благословений, благополучия и самой жизни. Лишившись Храма, Израиль, по словам Аггея (2:15— 19), лишился всех прочих источников существования.

Тема четвертого пророчества (2:20–23) несколько иная. В нем не говорится о Храме. Автор текста обращается к теме стиха 2:6, где Бог говорит: «Я потрясу (небо и землю)», — и описывает потрясение вселенского масштаба, крушение имперской политической и военной системы. Однако результатом подобного переворота станет приход к власти Зоровавеля, наследника престола Давида. Это пророчество напоминает о все еще остающемся в силе обещании, данном Давиду, согласно 2 Цар 7 (см. также Пс 88), а также свидетельствует о популярности среди жителей Иерусалима идеи восстановления монархии. Конечно, персы не могли допустить прихода к власти потомка Давида, поэтому можно предположить, что это пророчество, избегая конкретных деталей, говорит, помимо всего прочего, о крушении персидской власти, сравнительно мягкой по отношению к возрождающемуся Иерусалиму.

Отличительная черта пророчества Аггея — соединение «реализованной эсхатологии», в центре которой находится Храм, символ и гарант благословений, процветания и благополучия народа (три первых пророчества), и «футуристической эсхатологии», связанной с надеждой на восстановление власти правителя из давидической династии (четвертое пророчество). Внутри самой библейской традиции не сохранилось каких–либо комментариев, истолковывающих взаимосвязь этих, казалось бы, противоречащих друг другу идей, безусловно, имевших своих сторонников среди членов вернувшейся из плена еврейской общины. Соединение этих идей можно объяснить двояко. С одной стороны, возможно, мы видим иерусалимскую традицию, всегда соединявшую Храм и монархию:

И отверг шатер Иосифов
и колена Ефремова не избрал,
а избрал колено Иудино,
гору Сион, которую возлюбил.
И устроил, как небо, святилище Свое
и, как землю, утвердил его навек,
и избрал Давида, раба Своего,
и взял его от дворов овчих
и от доящих привел его
пасти народ Свой, Иакова,
и наследие Свое, Израиля.

(Пс 77:67–71)

Эта традиция относилась к царю фактически как к первосвященнику, гаранту правильности отправления культа. Храм, в свою очередь, предлагал целый ряд символов, благодаря которым царь превращался из политического деятеля в гаранта миропорядка (Пс 71). Таким образом, соединение хвалы в честь уже существующего Храма и ожидания будущего царя говорит о важной литургической и богословской преемственности (Ollenburger 1987).

С другой стороны, Храм — дар ГОСПОДА, источник процветания Иерусалима в настоящее время. Обещанное восстановление монархии произойдет благодаря вмешательству духа ГОСПОДА. И ныне уже имеющийся Храм и ожидаемый новый царь возможны только благодаря действию ГОСПОДА, обеспечивающему благополучие Иерусалима «в сем веке и в веке будущем» (Мф 12:32). ГОСПОДЬ хочет и может привести в смятение весь мир, и все это ради благополучия избранного города и избранного народа. Храм является гарантом благословения, а царская власть придает могущество новому миропорядку. В сознании христиан ГОСПОДЬ — Творец и Искупитель. Книга Аггея говорит о благоволении ГОСПОДА к Иерусалиму; в ней описывается божественная воля, пронизывающая все социальное устройство и нынешнее и будущее. Определенные социальные условия становятся сценой действия духа Божьего, благодаря влиянию которого завершится кризис и начнется эпоха благоденствия.

11. Книга пророка Захарии

Книга пророка Захарии, одна из трех книг Малых Пророков, созданных в персидский период, в современном каноне расположена между двумя другими книгами этой же эпохи: пророчествами Аггея и Малахии. Традиционно исследователи выделяют в этой книге две части.

Первая часть, главы 1–8, и по контексту и по содержанию близка Книге Аггея. В ней описано возвращение пленников в Иерусалим и восстановление Иерусалимского Храма, занимающего центральное место в общем возрождении Израиля в самом Иерусалиме и в его окрестностях. Однако в то же время текст Зах 1–8, написанный в правление Дария (520–516 годы до н. э., об этом см. стихи 1:1; 7:1), содержит