То стали б воины врага добычей наших стрел И мы бы гнали остальных по грудам мертвых тел». «О граф! — воскликнул дон Мигель. — Да кто Вам право дал Столь сомневаться в короле? Коль скоро миг предстал Сойтись с врагом лицом к лицу, Господь бы не простил, Когда б из трусости король победу упустил». «Что я могу еще сказать? — вновь граф заговорил. — Когда мы грянем на врага, являя ратный пыл, Весь мир увидит, кто из нас презренным трусом был!» «К оружью!» — тут раздался крик. И всяк свой меч схватил; Бароны шпоры в скакунов вонзили, что есть сил, Спеша в погоню за врагом, что в город уходил. Сдается мне, что хитрый враг сию атаку ждал, Войти в ворота за собой как будто приглашал. И створ распахнутых ворот сраженью не мешал. Тот бил противника копьем, тот тяжкий дрот метал; И с той, и с этой стороны никто не уступал, Покрылась кровью вся земля и створ ворот стал ал. Но дело кончилось ничем, никто не победил. Тулузцы в лагерь отошли. Враг в город отступил. Настало время отдыхать, баронов зной томил, Но тут тулузцев граф Монфор в ловушку заманил, Он повелел седлать коней, к атаке дал сигнал, И каждый рыцарь скакуна взнуздал и оседлал. Граф недостаток сил и средств коварством возместил, Он войско вывел из ворот и с Богом отпустил, Однако прежде вот о чем баронам возвестил: «Внемлите, рыцари мои. Враг нас врасплох застал. Какой могу я дать совет? Ведь я вас всех призвал Затем, чтоб каждый шел вперед и жизнью рисковал! Глаз не смыкая ни на миг, я в эту ночь не спал, О деле думал до зари, до света размышлял, И вот, сеньоры и друзья, какой я план избрал. Спешите к лагерю врага, пересекая дол, Дабы тулузцы, увидав сих копий частокол, Все разом бросились на вас, ища себе похвал, И будь что будет, а не то для нас весь край пропал». «Бароны, надо рисковать, — граф Бодуэн сказал, — Не тот плох рыцарь, кто в бою на землю мертвым пал, А тот, что век свой в нищете позорно прозябал!» Епископ рыцарей Креста на бой благословил, На три отряда граф де Бар баронов разделил, Оруженосцев и пажей сеньорам ставя в тыл. И по тропинке через топь враг тайно поспешил К палаткам и шатрам. ЛЕССА 140 Враги к палаткам и шатрам пошли по хлябям блат, Свои знамена развернув, сверкая сталью лат, И был отделкой золотой украшен каждый щит, И так сияли те мечи, будто заря горит. Король, кого за доброту я здесь восславить рад, Увидев рыцарей Креста, скажу не наугад, Сам поспешил навстречу им, взяв небольшой отряд. Толпой валил за королем и весь тулузский люд, Безумцам детскою игрой казался ратный труд, Никто не слушался старшин, не знал, что делать тут. Когда в делах порядка нет, то плох и результат. Король воскликнул: «Все ко мне!» — но был сметен и смят, И не нашелся ни один сеньор или солдат, Кем бы услышан был король и под защиту взят. Уж ранен доблестный король, уж он в крови лежит, Та кровь струится по земле и, как ручей, бежит. У тех, кто видел ту резню, померк от горя взгляд, Народ решил, что тут виной измена и разлад, Все в страхе бросились бежать куда глаза глядят, Никто себя не защищал и не глядел назад, Бегущих в спину враг разил тем больше во сто крат, Вплоть до Ривеля шла резня, как люди говорят. Далмат спасенье от меча искал средь бурных вод. Он крикнул: «Горе и беда, спасайте свой живот: Погиб наш доблестный король, опора и оплот, И пало Рыцарство во прах, как перегнивший плод, И тех, кого оставил Бог, сегодня гибель ждет». Когда же реку пересек отважный рыцарь тот, Тулузцы, рыцари и знать, и весь простой народ Всем скопом бросились к реке, ища надежный брод. Счастливец, реку перейдя, тем самым жизнь спасет, Но многих бурная река в могилу унесет! Достался рыцарям Креста весь лагерь, скарб и кладь, И весть по свету разнеслась, что арагонцев рать Погибла, столько храбрецов, что и не сосчитать, Досталось воронью. Перевод со староокситанского И. Белавина
(Обряд посвящения верующего в число избранных, именуемых «добрыми людьми»; правила принятия молитвы; обряд литургического утешения) Прибыли мы к Господу и к вам, и ко святой Церкви, ибо желаем покаяться во всех грехах наших, содеянных на деле и на словах, в мыслях и в поступках, с рождения и до дня сегодняшнего, и просим милости у Господа и у вас, дабы вы молили святого Отца милосердного простить нас.
