другой конец скамьи, сцепил руки замком и косился на меня. Самое время мне было подняться и уйти, но делать этого не хотелось: во-первых, набегавшись за день, я мечтала дать отдых ногам, во-вторых, скамеек в сквере сколько угодно, а эту я заняла первой. Следовательно, это ему нужно убираться отсюда, а не мне.
– Девушке не безопасно болтаться по ночам в одиночестве, – заметил он с усмешкой.
– Отцепись, а? – попросила я миролюбиво.
– Ты как со старшими разговариваешь? – хмыкнул он. Физиономию его я в темноте разглядеть не могла, но, судя по голосу, до пенсионного возраста ему далеко. – Родители знают, где ты?
– Слава богу, ты не мой родитель.
– Два часа ночи, – не унимался он. – Что, некуда идти?
– Задолбал ты, дядя, – буркнула я, поднимаясь со скамьи с большой неохотой. – Тебе что, больше всех надо?
– Точно.
– Что? – не поняла я, отходя на шаг.
– Мне больше всех надо.
– Ты из армии спасения?
– Вроде того. – Он тоже поднялся и пошел рядом со мной, держась на расстоянии вытянутой руки. – Провожу тебя до площади.
– И за что мне такое счастье? – пробормотала я. Он засмеялся. Это неожиданно меня разозлило. – Эй, может, как раз тебя и стоит бояться. Ты, случаем, не маньяк?
Глупо ожидать, что маньяк ответит на такой вопрос правдиво.
– Нет, – серьезно сказал он и тут же улыбнулся. Мы как раз проходили под фонарем, и парень показался мне на редкость симпатичным из-за этой улыбки. – Я не маньяк, – покачал он головой. – Последнее время бессонница замучила, вот и болтаюсь по ночам. Дома одному тошно.
– Сочувствую, но мне это не подходит.
– Что не подходит? – вновь улыбнулся он.
– То, что ты собираешься предложить.
Теперь он засмеялся.
– Снимать девиц на улице мне и в голову не приходило. У меня хороший вкус, а женщины, которые могут мне понравиться, не сидят по ночам в парках.
– Ну, извини, – хмыкнула я.
В этот момент мы вышли к площади, мужчина остановился и повернулся ко мне:
– Здесь в переулке кафе работает до утра. Хочешь, угощу тебя кофе?
– А деньги у тебя есть?
– Деньги? – переспросил он. – Денег сколько угодно. Ну, так ты идешь?
– Ладно. Только имей в виду, потратишься ты напрасно.
– Я ведь уже сказал, что на твою честь посягать не собираюсь. Тебе некуда идти, а мне нечего делать дома, будем считать, что мы нашли друг друга.
Он повернулся и пошел через площадь, я, поразмыслив, отправилась за ним.
Кафе было совсем маленькое, всего-то шесть столов. За двумя засиделась компания молодых людей. Мы сели возле окна, отсюда хорошо была видна площадь, разноцветные огни придавали ей праздничный вид. Мужчина, опустившись на стул напротив меня, улыбнулся и сказал:
– Да ты красавица. Это просто комплимент, – добавил он, увидев, что я нахмурилась.
Теперь я имела возможность разглядеть его как следует. Он оказался моложе, чем я думала, лет тридцати. Темные волосы зачесаны назад, глаза хоть и отливали синевой, но при электрическом свете казались скорее темными. Прямой нос и красивые губы. В целом все выглядело вполне симпатично, особенно его улыбка. Он взял меню у подошедшей официантки, и я обратила внимание на то, что у него очень красивые руки. На запястье дорогие часы. Он достал из кармана очки, фирменные, в золотой оправе, а я принялась гадать, кого мне бог послал. То, что я приняла за ветровку, оказалось льняной курткой бежевого цвета. Она стоила приличных денег, в общем, у меня возникло подозрение, что я нарвалась на олигарха губернского разлива.
– Есть хочешь? – спросил он, поднимая взгляд.
– Нет, спасибо. Кофе и пирожное.
– Отлично. Значит, два кофе и пирожные, – сказал он официантке. Девушка отошла, а он вновь обратился ко мне: – Знакомиться будем или перебьемся?
– Меня Натальей зовут. А вас?
– Илья. Чего это ты вдруг «выкать» начала? – спросил он со смешком.
– А вам чего вздумалось по ночам бродить?
– Я же сказал: бессонница. Давай лучше на «ты». Хорошо?
– Для бессонницы есть причина?
– Есть, – кивнул Илья. – Но если не возражаешь, о ней я рассказывать не буду.
– Как хотите… хочешь…
Нам принесли кофе и пирожные, я стала уныло жевать, а он смотрел на меня и улыбался, вызывая в душе смутное беспокойство. Все дело было в его взгляде. Несмотря на мягкий тон с долей иронии, его взгляд был не очень дружелюбен.
– Чем занимаешься? Можешь не отвечать, если не хочешь. Хотя я не против выслушать твою историю. Уверен, она заслуживает внимания.
– История – полное дерьмо, – охотно сообщила я. – С работы выперли, с квартиры тоже.
– За что выперли?
– Да так… не сошлись характерами.
– Характер у тебя, похоже, не сахар.
– Нормальный у меня характер.
– Значит, ты жила на квартире. Приезжая?
– Ага. – Я выдала свою нехитрую историю о стервеце-парне.
– Парня найдем, не переживай, – сказал он, выслушав меня. – Если с фамилией твой друг ничего не напутал.
– Да пошел он… обойдусь.
– Домой возвращаться не собираешься?
– Нет.
– Ясно. Значит, тебе нужна квартира?
– Ну, нужна… А вот с какой стати ты решил мне помогать?
– У меня сегодня ночь добрых дел.
– Может, ты и вправду маньяк, а? – усмехнулась я.
– Я Санта-Клаус. Перепутал зиму с летом и маюсь от безделья. Еще пирожных?
– Нет, спасибо.
– В детстве я очень любил пирожные, особенно «картошку», мог съесть штук десять. Мама пугала, что от сладкого все зубы у меня выпадут… – Он говорил не спеша, я слушала, подперев щеку рукой, и не заметила, как задремала.
Илья коснулся моего локтя, и я вздрогнула, поспешно разлепив веки.
– Идем, – сказал он.
– Куда? – спросила я хрипло.
– Устрою тебя на ночлег.
– Я же сказала…
– Не волнуйся. Я буду спать в другом месте, если, конечно, повезет и я усну. Идем, – повторил он.
Я с трудом поднялась, чувствуя ломоту во всем теле. Мысли были вялые, точнее, их не было вовсе, наверное, поэтому я покорно за ним поплелась.
– Потерпи немного, – выйдя на улицу, заявил он. – Здесь пешком минут десять. Но если хочешь, возьмем такси.
– Перебьюсь.
