– Вадим должен был клюнуть, – не обращая внимания на мои слова, размышляла вслух Лерка. – Он бабник, ни одну юбку не пропустит, просто так, из принципа, даже когда трахаться не хочет, по привычке штаны снимает. А тут такая красота. К тому же Гришкина большая любовь. Неужто даже за коленку не схватил ни разу?
– Пошел меня провожать. Но тут появился Гришка и устроил глупую сцену.
– Слава богу. На Димку это должно произвести впечатление, ему теперь удержу не будет, лишь бы дружка позлить. Аня, сделай милость, улыбнись мужику ласково и вообще поощри его немного. Чего тебе стоит? Ты небось сидела как училка на первом выпускном экзамене и взглядом ему яйца морозила.
– Прекрати так выражаться, – возмутилась я.
– Надо быть ближе к своему народу и говорить на его языке.
– Это не язык народа, это черт знает что.
– Аня, хочешь денег? – ласково спросила Лерка. – Тысяч сто. Хочешь?
– За что? – нахмурилась я. Перед моим мысленным взором возникли ровные пачки долларов… Я заставила себя встряхнуться и с подозрением взглянула на Лерку.
– Будь с ним поласковее. Покажи, что ты не дохлая рыба, а…
– Хорошо, – кивнула я, – но с одним условием: объясни, что ты задумала. Чего добиваешься? И тогда я продемонстрирую ураган в прериях, причем совершенно бесплатно.
– Я хочу его вернуть, – грустно ответила Лерка.
– Гришку? – ахнула я.
– Ага.
– Так ты все еще его любишь? И ты придумала все это, чтобы он наконец понял, каким идиотом он был…
– Вот-вот, идиотом, – закивала Лерка, страшно довольная.
– Ты хочешь, чтобы он понял, что только ты любила его по-настоящему и лишь с тобой… – Тут я решила, что слишком увлеклась, кашлянула, перевела взгляд на Сашка, он сидел грустный, шмыгнул носом и заявил:
– Аня хорошая. Лера хорошая. Гришка идиот.
Я плюхнулась в кресло и обняла Лерку.
– Как я тебя понимаю, – сказала я со вздохом.
– Спасибо, – кивнула Лерка и тоже заключила меня в объятия. Почему-то у меня возникло чувство, что меня опять водят за нос. Я отстранилась и припомнила незнакомца на «Мерседесе».
– Забудь, – отмахнулась рукой Лерка. – Он не видел твою машину, ведь не видел? Тогда как он тебя найдет?
– Я огрела его ящиком, вряд ли такое легко забывается.
– Придется ему это пережить. Он даже имени твоего не знает. И как прикажешь тебя искать? Немного побесится и смирится с неизбежным… Могу я рассчитывать на то, что Вадим лишится сна и покоя в ближайшие дни?
– Если ты всерьез думаешь, что я способна заниматься с мужчиной любовью, ничего к нему не испытывая, забудь об этом, – сурово закончила я, поняв, что опять увлеклась. – Испанскую страстность я готова демонстрировать, но лишь в платонической форме.
– Валяй в платонической. Ты у нас девица, чему ж тут удивляться.
Только я собралась достойно ответить, как зазвонил телефон.
– Анна, – в голосе Гришки звучала испанская страсть, всуе помянутая мною. – Ты одна?
– Нет, разумеется.
– Да? И с кем ты?
– С тетей. С кем я, по-твоему, могу быть?
– Господи, я совершенно забыл про тетю…
– А ты, случайно, не забыл, что приглашен к нам на чай?
– Анечка, я должен извиниться перед тобой: я вел себя как последний болван. У моего приятеля скверная репутация, он мерзавец и ловелас. Девушке вроде тебя даже знакомиться с ним неприлично. И вдруг я вижу, как он ведет тебя за руку, обнимает…
– Не преувеличивай.
– Хорошо. Просто ведет за руку… Я был вне себя. Возможно, я наговорил лишнего…
– Ты и сейчас говоришь лишнее. Тетя интересуется, придешь ли ты на чай.
– Да-да. Буду через полчаса.
Гришка явился ровно через полчаса с букетом и тортом килограммов на пять. Дверь ему открыл Сашок, отчего пылкого влюбленного слегка перекосило.
– Его пригласила тетя, – пояснила я в ответ на его изумленный взгляд. – Он полдня крутился возле двери. Тетя уверена, что он несчастен, к тому же боится темноты. Поэтому его нельзя оставлять одного.
