– Сегодня ночью. Часа в три. Соседи крик слышали. Поехали отсюда, не то прицепятся, чего доброго. На что нам это счастье?
Меня со двора точно ветром сдуло, но вовсе не милиции я боялась, хотя и ее тоже. Убийца совершенно распоясался. Он убирает свидетелей. Неужто Васька подружку убил? Зачем? Боялся, что она в милиции все расскажет? Но ведь не жаловала она милицию. Тогда почему? Она могла все рассказать белобрысому. Белобрысый – это тебе не милиция, спрашивать умеет. О господи, а если Васька и меня?.. Вполне логично. Но откуда он обо мне узнает? А вот рыжая ему и рассказала. Так и так, подружка Арсения вас искала, и тебя, и Ромку, и Козлова.
Я заторопилась домой. В квартиру мы с Сашком вошли вместе, я взглянула в зеркало, увидела свою бледную до синевы физиономию и застонала.
– Чего опять? – спросила Лерка, появляясь из гостиной.
– Рыжая упала с балкона.
– Какой этаж?
– Седьмой.
– Значит, наглухо. Жаль.
– Это Васька, – перешла я на трагический шепот. – Вот гад. Они же были любовниками.
Лерка пожала плечами:
– Вообще-то Васька ерундой занимается. Далась ему эта девка. Ему надо деньги искать.
– Какие деньги? – нахмурилась я.
– Если в ячейке деньги, значит, Арсений их у Васьки увел.
– А если там только доля самого Арсения?
– Тогда Арсений ерундой занимался, рассылая ключи и паспорта. Никакой логики я в этом не вижу. Сплошная путаница.
– Допустим, деньги они поделили, но Васька решил забрать все и убил дружков. Чего ж непонятного? А Арсений свою долю положил в банк… Васька денег в его квартире не обнаружил и…
– И продолжил болтаться в городе с неизвестной целью, – подсказала Лерка, – вместо того чтобы ноги в руки и мотать отсюда, пока белобрысый не нашел. Или менты. Три убийства – это не шутка.
– Четыре, – поправила я.
– Может, она сама свалилась? – умерила мою фантазию Лерка.
– Не смеши, – отмахнулась я.
– Теперь ты единственный человек, которому что-либо известно об ограблении, – улыбаясь так, точно сделала мне комплимент, сообщила она.
– Он и меня захочет убить? – с трудом переводя дыхание, предположила я.
– По-моему, это глупо. Хотя кто знает, что у него на уме. Но белобрысый непременно проявит интерес, если узнает о том, что девица свалилась с балкона. Ты единственная зацепка, значит, возьмутся за тебя всерьез.
– И ты об этом говоришь так спокойно? – возмутилась я.
– Я тебе уже давно толкую, надо подружиться с ребятами. Я имею в виду Димку и Грома. А ты все никак не хочешь понять…
– Я готова, – прервала я ее излияния.
– На что?
– На все. Я готова подружиться с Димкой, с этим Громом, черт знает с кем, лишь бы им не вздумалось учинять мне допрос с пристрастием.
– Разумно, – кивнула Лерка. – Тем более что выбора-то все равно нет.
– Хочешь, чтобы я ему позвонила?
– Кому?
– Димке.
– Подожди, может, сам объявится. Красотка дорогого стоит, а ты вчера была при всем параде, неужто не проняло дурака?
– Может, не такой он дурак, – усомнилась я.
– Все мужики дураки, когда дело касается баб. Энергия от мозгов перетекает в совершенно противоположное место, им они и начинают думать. Закон природы.
– Хорошо, если так.
– Конечно, так. Очень меня Гром беспокоит. Он у нас самый деловой, оттого трудноуправляемый. Пора тебе с ним дружбу свести.
– Но если я отправлюсь в казино…
– В казино он бывает по пятницам, а так заезжает на полчаса проверить, как идут дела. Зато почти каждый вечер ужинает в «Лотосе». У него там подружка менеджером, вьетнамка, но врет, что японка, хотя, по мне, разница небольшая, короче, узкоглазая. Грома последние три года все на экзотику тянуло: всех цветных баб в городе перетрахал, правда, не так уж их у нас и много. А теперь скучает. Небось не знает, чего б еще захотеть. Два раза с женой в ресторане появился, это уж вовсе никуда не годится.
