– Завтра поедем к Платонову, – сказала я, часа через полтора вернувшись в комнату.
– Хорошо, – пожала Анна плечами. Она выглядела усталой, лицо осунулось, под глазами круги. Я устроилась в кресле, молча пялилась на экран телевизора, не понимая, что там происходит.
– Я, пожалуй, лягу спать, – поднимаясь, сказала Анна.
– Конечно. Сейчас достану раскладушку.
Она ушла в ванную, а я приготовила постели. Спать мне не хотелось. Можно почитать, Анна все равно спит со светом, и телевизор ей не мешает.
Телевизор я все-таки выключила, взяла с полки детектив. Но повествование не увлекало. Собственная жизнь теперь была такой насыщенной, что чужие проблемы казались пустяковыми. Анна, укрывшись с головой одеялом, сразу же уснула или делала вид, что спит. А я листала страницы и вроде бы чего-то ждала. Время шло, сна по-прежнему ни в одном глазу, и читать не хочется. Раньше, столкнувшись с такой проблемой, я поступала просто, зажигала свечи и начинала мечтать. Я и сейчас попробовала, закрыла глаза и… увидела мрачный подвал. Допустим, скверные люди меня там заперли, я богатая наследница, и кто-то жаждет от меня избавиться, и вот, когда я совсем отчаялась, появляется он. Мужчина на черном джипе? А откуда он взялся? Он тайно в меня влюблен, узнал, что я в беде, и поспешил на помощь. Ни у кого из моих знакомых нет черного джипа. Может, мы незнакомы и я о нем даже не подозреваю. Он распахивает дверь, и я бросаюсь ему на шею… Вместо этого он поспешил уехать, хотя, если хотел произвести впечатление, просто обязан был остаться. В состоянии, в котором я тогда пребывала, если бы я и кинулась к нему, то скорее с вопросами «откуда он там взялся», а главное – «кто нас запер». Романтического знакомства не получилось бы…
В таком духе я продолжала довольно долго, пока вдруг в тишине квартиры не раздался телефонный звонок. Звонили настойчиво, я посмотрела на часы, пять минут второго, в такое время по пустякам не беспокоят. Анна завозилась под одеялом, а я бросилась к телефону.
– Алло, – пробормотала я, но мне не ответили, в трубке что-то потрескивало, но человек на другом конце провода молчал. Кто-то ошибся номером. Я повесила трубку, но не успела вернуться на диван, как телефон зазвонил вновь. Я сняла трубку, но на этот раз не произнесла ни слова. Кроме прежнего треска в трубке, никаких звуков.
Я швырнула трубку, но теперь не спешила уходить, и правильно сделала, телефон зазвонил почти сразу. Я протянула руку, но тут Анна сказала:
– Подожди. – Поднялась с постели и не спеша подошла, взяла трубку, вздохнула полной грудью, как перед прыжком в воду, и бодро гаркнула: – Здорово, мамуля.
Я невольно отпрянула, не понимая, что происходит, затем вспомнила ее рассказ и перевела взгляд на часы. Из трубки до меня доносился на редкость противный голос, что-то квакающее, визжащее, отчего мороз шел по коже.
– Надумала улизнуть от меня, мерзкая девчонка. Никуда ты не денешься, я тебя везде найду. Дрянь этакая, бегает от матери.
Я быстро наклонилась и выдернула телефонный провод из розетки. Голос смолк, я стояла, глядя на Анну, тяжело дыша, точно загнанная лошадь. Анна повертела трубку в руках, наконец она положила трубку на место и перевела взгляд на меня.
– Телефон отключать бесполезно, – напомнила она с печалью. – Будет только хуже. Стоило потерпеть и выслушать старушку, небось хозяин велел нам что-нибудь передать.
– Анна… – Я взяла ее за руку, мне хотелось быть очень убедительной, чтобы слова прозвучали весомо, но я не была уверена, что у меня получится. – Анна, это не может быть твоя мать. Это…
В дверь позвонили, я вздрогнула, бросилась к двери и заглянула в «глазок». На лестничной клетке темнота, тут же зазвонил мой мобильный.
– Ну все, все, – пробормотала Анна. – Не надо буйствовать, мамаша.
Она подключила телефон, и звонки по мобильному прекратились, правда, через минуту домашний телефон вновь зазвонил. Я заткнула уши и бросилась в ванную. Зачем-то включила воду, смотрела в зеркало, не видя себя.
– Это чепуха, – бормотала я. – Все от начала до конца. Такого не может быть.
Когда я вышла из ванной, Аня была в постели, лежала, закинув руки за голову, лицо бледное, над верхней губой капельки пота.
– Заколебала, старая, – сказала она, точно извиняясь, и попробовала улыбнуться. Однако улыбка вышла неестественной и жалкой. – Надо мне было домой топать, – отвела она взгляд.
– Если обратиться в милицию, – осторожно начала я, – они быстро выяснят, кто звонит.
– Да-да, я знаю, – отмахнулась она, как от назойливой мухи.
– Я говорю серьезно. Почему ты…
– Ульяна, – она приподнялась на локте, глядя на меня с сомнением, как будто решая, стоит говорить или нет. – Здесь привычные средства не помогут. Потому что… Ладно, давай спать. Старушка выдохлась и больше беспокоить не будет.
– Но ты ведь не веришь, что она звонит с того света? Что это действительно твоя мать. Это безумие…
– Так я же сумасшедшая, – улыбнулась Анна. – Давай следовать своим путем, – добавила она устало. – По возможности никого не вмешивая. Это для третьих лиц скверно кончается. И если нам повезет, мы все поймем и во всем разберемся. Главное, не делать резких движений, чтобы остатки мозгов не улетели.
– Я ничего не понимаю, – качая головой, ответила я.
За окном была ночь, в углах комнаты черные тени, в ванной капала вода из крана. И вдруг мое существование показалось совершенно невыносимым. Если бы в то мгновение кто-то сказал «сейчас, сию минуту ты умрешь», я бы и бровью не повела, а может быть, даже порадовалась. «Вот так приходит мысль о самоубийстве», – спокойно и даже отстраненно подумала я, поднялась и пошла к дивану, но Анна сказала:
