копошиться…
– Что? – насторожилась я.
– Это я образно… будто бы я должен понять или вспомнить… какая-то догадка, одним словом.
– Никакого другого канализационного люка я не припоминаю, – подумав, заявила я. – Допустим, ты прав и Илью действительно убила Эмма, что это нам дает?
– Как что? Должны же мы распутать эти убийства и наконец начать жить спокойно?
– А ты спокойно можешь? – усомнилась я.
– Еще как могу. Но жить в постоянном ожидании, что вот-вот всплывет где-нибудь труп Палыча, совсем не весело и даже жутко.
С этим я не могла не согласиться и загрустила, Мишка перестал бегать, пристроился рядом и обнял меня, мы притихли, и тут как по заказу зазвонил телефон. Я вздрогнула и испуганно посмотрела на Мишку, а он поднял трубку и сказал:
– Слушаю.
– Михаил Степанович. – Голос Эммы звучал глухо, а я торопливо перекрестилась, вот ведьма, прости господи, не успели о ней подумать, а она уж тут как тут, точно ждет. – Простите, что так поздно. Вы не могли бы приехать ко мне?
– Сейчас? – удивился Мишка.
– Да. Я понимаю… Но мне нужно с кем-то поговорить, это очень важно.
– Эмма Станиславовна…
– Я вас умоляю. Мне кажется, я схожу с ума. Мне непременно нужно с кем-то поговорить. Приезжайте, калитка будет открыта.
– Если сходишь с ума, надо обращаться в психушку, – проворчал Мишка, вешая трубку. – Как тебе это предложение?
– Не знаю, – честно ответила я. – Может, у нее депрессия. Она жаловалась, что у нее нет друзей, смерть мужа и… Илья говорил, она больна.
– А я думаю, Эмма опасается, что мы что-то пронюхали, и решила разведать… В любом случае, надо ехать. Уж очень мне любопытно. Так, телефон держишь под рукой, в случае чего…
– Ты что, один поедешь? – насторожилась я.
– А вдруг это ловушка?
– Тем более нельзя ехать одному. И вот еще что: позвоню-ка я на всякий случай Виктору Ивановичу.
– Менту?
– Конечно. Что, если мы явимся к ней в дом, а там человек десять охранников и по совместительству убийц?
Мишка подумал и кивнул.
Звонок Виктора Ивановича не обрадовал, судя по голосу, человек, в отличие от нас, крепко спал, но как только я объяснила, по какой причине звоню, он заметно подобрел.
– Адрес Дружининой я знаю, встретимся возле бассейна, в квартале от ее дома.
Через десять минут мы уже летели с Мишкой по ночному городу, не встретив ни одной живой души, только сворачивая с проспекта, заметили в свете единственного горевшего фонаря одинокую патрульную машину.
– Город точно вымер, – мрачно сказал Мишка, а я подумала: «Прекрасная декорация к наступающей развязке» и попыталась решить, способна ли Эмма на хладнокровное убийство. Что бы там ни болтал Мишка, Илью она любила, хотя, конечно, если речь шла о бизнесе, выбор мог быть не в пользу мужа. – Бассейн, – кивнул Шальнов, а я вздрогнула. На стоянке возле бассейна не было ни одной машины. Мишка взглянул на часы. – Пора бы твоему Иванычу появиться.
– Он не мой.
– Твоя была идея позвонить менту.
Тут из-за угла возник луч света, а еще через секунду мы увидели старенькие «Жигули», вроде бы «шестерку», они притормозили рядом, и из кабины показался Виктор Иванович, пересел к нам и сказал, поздоровавшись:
– Какие будут предложения?
Мы с Мишкой переглянулись.
– Есть мнение, что она сама на тот свет спровадила муженька, – вздохнул Шальнов. – А звонок – ловушка.
– Думаете, вы представляете для нее угрозу?
– Но ведь зачем-то она позвонила?
– Может быть, просто нуждается в дружеском участии?
– Не помню, чтобы мы числились в ее друзьях.
– Значит, так, идите в дом, если все в порядке, посигнальте светом. В случае, если сигнала не последует… в общем, там моя забота. Я буду в вашей машине. Поехали. – Виктор Иванович лег на заднем сиденье, и Мишка направился к дому Дружининой, остановился возле калитки, и мы с ним покинули салон
