– Я здесь! – крикнула я. – Если вы меня ищете, конечно.
Раздались шаги, и появилась Юлька.
– Ты где была? – спросила она растерянно.
– А ты?
– Я за хлебом… потом заскочила в одно место… Надо было часы из ремонта забрать.
– Зайди ко мне, – кивнула я.
Мы вместе вошли в мою комнату. Юлька явно тревожилась, косо поглядывая на меня. Я пропустила ее вперед, закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Потом достала фотографию и протянула ее Юльке.
– Это что? – спросила я как можно спокойнее. Даже не взглянув на фотографию, она побледнела, а потом, заикаясь, сказала:
– Ты… ты где… ты что, рылась в моих вещах?
– Точно. А теперь спрашиваю: что это такое?
– Я… не подумай только…
Нервы у меня сдали, я бросилась к ней, схватила за плечи, с силой встряхнула и прошипела, задыхаясь от бешенства:
– Где мой ребенок? Где Сашка?
– Ты что? – испуганно ответила она. – Я же… я бы никогда…
Я вновь встряхнула ее, она ударилась головой о стену и вскрикнула, а я заорала:
– Где Сашка? Что вы с ней сделали?
Кто-то коснулся моего плеча, я вздрогнула, обернулась и увидела мужа.
– Отпусти ее, – попросил он тихо, – она не виновата.
– Что? – нахмурилась я, но руки разжала. Юлька зарыдала и бросилась к двери. Я посмотрела ей вслед и перевела вгляд на мужа. – Ты видел это? – спросила я зло, протягивая ему фотографию, и лишь после этого подумала, что неверно сформулировала вопрос. Толя не мог знать, что на фото мой страж, хотя, возможно, знал, ведь он интересовался личностью убитого Олега Соловцова. Анатолий взял фотографию в руки, взглянул и со вздохом стал смотреть куда-то поверх моего плеча, постукивая фотографией по ладони.
– Это Олег, – сказал он с легким намеком на вопрос. Впрочем, я восприняла это скорее как утверждение.
– Да, это он. И он рядом с Юлькой. Похоже, что они хорошо знакомы.
– И ты решила, что Юлька замешана в похищении ребенка? – спросил он.
– Конечно, решила. Трудно поверить в такое совпадение.
– Если и замешана, то сама она ничего об этом не знала, – сказал он и на этот раз посмотрел мне в глаза.
– Я хочу с ней поговорить, – отрезала я, – и сама убедиться…
– В чем?
– В том, что ты прав. Если ты, конечно, прав.
– Я сегодня разговаривал с ней. Она звонила мне, мы встретились, и она все рассказала.
– Да? И что же она рассказала?
– Сегодня утром ты увидела фотографию в газете и опознала в погибшем Олега Соловцова. Это испугало Юльку, потому что она его хорошо знала. Познакомились они в прошлом году, парень ей понравился, какое-то время они встречались, потом он неожиданно исчез. Сменил квартиру, не сообщив ей о этом. Не звонил. Она очень переживала.
О своих любовных переживаниях Юлька мне не рассказывала, но, помнится, прошлой осенью она действительно выглядела необычно печальной. Я даже отправляла ее к врачу, решив, что она заболела.
– И что потом? – поторопила я мужа.
– Месяц назад они случайно встретились в нашем гастрономе. Он сказал, что у него были неприятности, пришлось срочно уехать. Поначалу она не хотела продолжать с ним знакомство, но он был довольно настойчив. В общем, они опять стали встречаться.
– И в его голове созрел план похищения, а Юлька об этом не знала?
Анатолий кивнул.
– Уверен в этом. Она очень переживает и боится, что ты решишь…
– Я именно так и решила.
– Геля…. – Он подошел, положил руки мне на плечи, заглядывая в глаза, но тут же отвел их и тяжело вздохнул. – Я понимаю, – сказал он тихо. – Теперь после всего, что тебе пришлось пережить…
– О чем ты говоришь? – не выдержала я. – Я до сих пор не знаю, где мой ребенок. Ты не хочешь обращаться в милицию, няня была любовницей одного из похитителей… Что мне, черт возьми, думать? И почему она бросилась к тебе, а не рассказала мне все еще утром, когда я увидела фотографию в газете?
