– Позвольте, я помогу, – попросила я.
– Чего уж, я сама, – сказала она. – Ты в гостях, отдыхай.
– Я действительно хочу помочь, и мне совсем не трудно.
Она как-то странно взглянула на меня, но больше не возражала. Алексей завалился в передней на диван, мать села рядом, и они принялись тихо беседовать. Сашка возилась с котятами, сидя на полу на пестром паласе.
С посудой я закончила и огляделась в поисках еще какой-либо домашней работы. В доме царила образцовая чистота, так что мне ничего не осталось, как устроиться возле окна за кухонным столом. Заметив это, Екатерина Ивановна вышла из передней.
– Развлечений у нас особых нет, – вздохнула она, точно извиняясь. – Летом все на речке, и сейчас позагорать можно, дни стоят теплые. Телевизор одну программу показывает. Я-то целыми днями в огороде… Клуб есть, но в селе. Сходите…
– Нет-нет. Я, собственно… я бы с удовольствием помогла вам на огороде, если вы не против.
– Спасибо, – ответила она. – Тогда пошли. Самое время грядки поливать. У тебя есть во что переодеться?
– Да, конечно.
– И Сашеньку переодеть надо, платьице-то уж больно нарядное, а в огороде то здесь за что-нибудь заденешь, то там испачкаешь. Я Сашу на ночь в передней положу, на кровати, сама на диване лягу, а вы на терраске устраивайтесь, там хорошо, прохладно, никто вам не помешает. А вещи свои в шифоньере повесь.
Я растерянно кивнула в ответ. Выходит, Алексей посвящать ее в наши проблемы не стал, и она решила… Господи, она думает… Я неожиданно покраснела, злясь на себя за это, и поспешила на террасу переодеваться. Сашка отправилась с нами в огород, вскоре присоединился и Алексей.
– Забор того гляди упадет, – заметила мать.
– Починю, – кивнул он и в самом деле занялся забором, а мы стали поливать рассаду в теплицах.
В девять сели ужинать, потом я вымыла посуду и собралась укладывать Сашку спать. Выяснилось, что Екатерина Ивановна уже успела ее переодеть, умыть и теперь сидела рядом с ее постелью и что-то тихонько рассказывала. Заметив меня, она махнула рукой:
– Не беспокойся, я уложу.
В некотором замешательстве я закрыла дверь и вышла на улицу, где на скамейке возле крыльца курил Алексей.
– Ты не сказал ей… – нерешительно начала я.
– О чем? – удивился он.
– Твоя мать думает, что я… что мы…
– Ну и пусть думает, тебе что? Порадуется немного… В Сашке она уже души не чает.
– Но это неправильно. Ты ведь ее обманываешь.
– По-твоему, мне ей следует правду сказать? Что я тебя знать не знаю, а сюда притащил, потому что за тобой полгорода охотится?
– Послушай, но мы не можем…
– Что не можем?
– Я имею в виду, ей надо как-то объяснить…
– Пошли-ка спать, – заявил он, потягиваясь.
– Вот именно это я и имела в виду, – собралась я с силами.
Между тем он вошел в отведенную нам комнату, и мне ничего не осталось, как последовать за ним, чтобы договорить.
– Ты об этом? – спросил он, кивнув на постель.
– Разумеется.
– А в чем проблема? Один раз мы уже вместе спали, то есть я хочу сказать вместе не спали, так почему…
– Прекрати, – перебила я, правда, шепотом, боясь, что Екатерина Ивановна нас услышит.
– Значит, так, – взглянув на меня, заявил Алексей. – Твои закидоны меня не волнуют. Хочешь усложнить себе жизнь, иди и объясняй все сама. А я ложусь спать.
Совершенно не стесняясь меня, он разделся и лег, а я продолжала стоять возле двери, не в силах на что-то решиться.
Прошло минут десять, стоять так дальше не было смысла, я устроилась в кресле, пытаясь придумать, что делать, но так ничего и не придумала, поджала ноги и сама не заметила, как задремала.
Проснулась я на рассвете, ноги затекли, я озябла, натянула на плечи покрывало и заревела. Алексей спал, раскинув руки, лежа на животе, а я пододвинула стул, пытаясь устроиться поудобнее. В шесть утра я опять проснулась, услышав, как по дому осторожно ходит хозяйка, и поспешила к ней.
– Доброе утро.
– Ты чего вскочила в такую рань? – удивилась она. – Отдыхай.
