сплошные неясности. Похоже, что мой муж был знаком с убийцей, но хотел, чтобы факт встречи остался в тайне. На это указывает и то, что он отправил меня с ребенком на дачу и отпустил охрану. Если бы он опасался чего-то, то вряд ли решился бы встречаться с гостем один на один.
Мне задали вопросы о предполагаемом госте, а еще о том, как часто я отдыхала на даче подруги. Так как своей дачи у нас не было, дачей Петровых я пользовалась время от времени (это подтвердила моя подруга). Признаться, такие вопросы меня насторожили: не думают же они, что это я убила собственного мужа?
Следующее, что интересовало милицию, – это сейф, точнее, тот факт, что на момент, когда в доме появилась милиция, он был закрыт, но не заперт и совершенно пуст. Я не смогла ответить, был ли он пуст накануне убийства, так как сама этого не знала. Труп мужа обнаружил охранник. Утром в положенное время Анатолий не появился на работе и не отвечал на звонки секретаря. Она встревожилась и сообщила охране, те приехали, вошли, воспользовавшись запасными ключами от квартиры, которые хранились на работе, после чего сразу же вызвали милицию.
В шоке от произошедшего обо мне вспомнили не сразу. Поэтому мне сообщили об убийстве, точнее, попросили вернуться домой, решив о печальном известии рассказать на месте, уже ближе к обеду. Я пояснила, что ждать высланную за мной машину не могла, так как очень испугалась, и вернулась домой, воспользовавшись рейсовым автобусом. Мои ответы следователя удовлетворили, и я уже собралась уходить, когда он неожиданно сообщил:
– В бумагах вашего мужа мы обнаружили ключ от ячейки банка и документ, подтверждающий, что он арендует ячейку. Там могут храниться документы, проливающие свет на убийство…
На следующий день мы поехали в банк, и ячейку при мне вскрыли. Там лежало тридцать тысяч долларов и ни единой бумаги. Возвращаясь домой, я вспомнила разговор со следователем, в сотый раз ломая голову над одними и теми же вопросами. Макс говорил о четырехстах тысячах долларов, но в банке оказалось только тридцать. Вряд ли имеет смысл рыться в бумагах мужа. Если бы там была хоть какая-то зацепка, господа из милиции ее бы не проглядели. Выходит, четыреста тысяч действительно лежали в сейфе? И мужа убили из-за денег? Кто? Вывод напрашивался сам: человек, который знал о сделке, следовательно, был близок моему мужу.
Я тут же подумала о Максе, он был идеальным кандидатом на роль убийцы. Похоже, кроме него, никто ни о какой сделке не знал. По крайней мере, следователь вопросов на эту тему мне не задавал.
Вернувшись домой, я дала подробнейший отчет Алексею о разговоре со следователем. Он внимательно выслушал и удовлетворенно кивнул.
– Ты молодец, – сказал он и, точно опомнившись, поцеловал меня. – Значит, если верить этому Максу, у твоего мужа должны были быть приличные деньги в сейфе. Любопытно, куда они исчезли? Не смотри на меня так, – нахмурился он. – Я прикидываю, кто мог их взять. Ты же хотела, чтобы я нашел убийцу?
– Да, – кивнула я в ответ.
Он улыбнулся:
– Тогда без дурацких подозрений. Идет?
Конечно, я согласилась и с этим.
Утром в среду позвонил Виктор Сергеев. Они с Ольгой были на похоронах Анатолия, но с тех пор мы не виделись.
– Геля, – сказал он, поздоровавшись, – я хотел бы поговорить с тобой.
Я испуганно огляделась, хотя Алексея в тот момент дома не было. Получив от меня нужные ему бумаги, он занялся фирмой мужа.
– О чем ты хотел поговорить? – спросила я.
– Если ты не против, не по телефону.
– Хорошо. Ты приедешь или лучше мне?
– Давай встретимся на нейтральной территории.
Мы условились о встрече, а я заметалась по гостиной, пытаясь отгадать, что меня ожидает. Я так разволновалась, что не рискнула сесть за руль, пришлось вызвать такси. Кафе, в котором Виктор назначил мне встречу, располагалось в тихом переулке. Посетителей было немного: молодая пара за столиком у окна, двое мужчин и Виктор. Он не торопясь просматривал газету. Увидев меня, Виктор поднялся навстречу.
– Хорошо выглядишь, – сказал он мягко.
– Ты шутишь.
– Нет, в самом деле. Впрочем, наверное, я что-то не то говорю. Извини, если обидел.
– Вовсе нет, – заверила я, устраиваясь за столом.
– Будешь обедать?
– Спасибо, – отказалась я. – Кофе, а еще лучше стакан воды.
– А я поем. С этой работой…
Я чувствовала его волнение. Он, как видно, боялся предстоящего разговора не меньше, чем я. Наверное, по этой причине меня охватила настоящая паника, и я, точно бросаясь с головой в омут, спросила:
– О чем ты хотел поговорить?
Он посмотрел на меня, затем отвел взгляд и, собравшись с силами, начал:
– Ты разговаривала со следователем?
– Да. Виктор, я ничего не знаю, то есть, я хочу сказать, я даже не догадываюсь. Все это так неожиданно… – Слова полились из меня неловкие, путаные, я боялась и не умела скрыть свой страх.
