Тут я еще кое-что порассказала и, судя по всему, произвела впечатление. Зная Колькины мысли, было это совершенно нетрудно. Но он-то не знал, что я знаю, поэтому краснел, ерзал и таращил глаза.
– Все, – закончила я глазеть на двух королей и крестовую десятку. – Вопросы есть? Вопросов нет. Сеанс закончен.
– А… больше ты ничего не знаешь? – посидев пнем минут пять, робко поинтересовался он.
– Что тебе еще? – удивилась я.
– Ну… погадай еще раз… может, чего увидишь.
Он извлек из бумажника деньги и положил на стол. Сумма заметно превышала мою обычную таксу.
– Убери, – сказала я, демонстрируя обиду. – Не чужие ведь люди.
– Нет, – мотнул он стриженой головой. – Хочу, чтоб все было как положено…
Я вздохнула и еще раз разложила карты. Как на грех, выпали одни вини. Колька на них уставился и спросил:
– Хреново?
– Ну… – ответила я уклончиво, повертела в руках шестерку, отшвырнула ее, поморщившись, и сказала: – Коля, завтра вечером сиди дома… – Тумана я напускала вовсе не для того, чтобы запугать Кольку, просто ему очень хотелось услышать, чем закончится завтрашняя встреча, а я об этом не имела понятия, потому что даром предвидения меня господь не наградил. Умный человек избегает неприятностей, именно эту мысль я и пыталась донести до Колькиного сознания. Он понял все по-своему. Тяжело поднялся, отводя взгляд, и сказал:
– Ладно, я пошел.
Дружок тосковал в кресле рядом и выглядел слегка пришибленным.
– Тебе тоже погадать? – спросила я.
Парень вскочил и попятился к двери.
– Не-а…
– Правильно, – пришлось мне согласиться. – Меньше знаешь – крепче спишь.
Буркнув «до свидания», парни удалились.
Док проводил их до дверей и возник в комнате.
– Чего им надо?
– Судьбу узнать хотели. А судьба – она, как известно, злодейка.
– Что ты ему сказала?
– Посоветовала завтра вечером смотреть телевизор. Но он, конечно, не послушает.
– И что?
– Да откуда ж мне знать? – удивилась я. Док кивнул, но не поверил.
Через две недели меня вновь посетил Чиж по служебной, так сказать, надобности. Рядом с ним стоял высоченный парень с перебитым носом, ранее я его не видела и появлению в своей квартире слегка удивилась: я не люблю перемен, и парни, кстати, тоже их не любили.
– Где Колька? – поинтересовалась я.
– Нету.
– Что значит «нету»? – спросила я больше для порядка, потому что ответ уже знала.
– Похоронили. Десять дней назад. Вот такие дела…
– Жаль парня, – не очень сокрушаясь, заметила я.
Мы перешли к насущным делам. Уже перед уходом Чиж вдруг спросил:
– Это ведь винновая шестерка? Не зря ты ее в руках вертела… Ты ведь знала, что его убьют, так?
– Я знаю то, что мне карты показывают…
– Само собой… – Чиж покачал головой и виновато добавил: – Я ведь раньше не верил… ну… думал – глупость все это, гадание и все такое… и никому бы не поверил, если б своими глазами не увидел… Деньги тебе не зря платят.
– У меня дар, – серьезно заявила я. – От бабушки достался. А у нее от матери. По наследству то есть.
– Ясно, – еще разок кивнул он, после чего удалился, при этом выглядел просветленным, словно ему открылось нечто высокое.
После этого случая ребятишки в городе, не только из нашего района, но и из соседних, стали относиться ко мне с заметной настороженностью. При встрече сдержанно здоровались и были исключительно вежливы, правда, узнать свою судьбу никто из них не спешил. Док утверждает, что они считают меня колдуньей. Может, он и прав. Нет более суеверных людей, чем те, что не в ладах с законом. В общем, покойный Колька успел-таки сделать мне рекламу. Теперь в городе меня знала каждая собака и проявляла ко мне уважение (не собака, конечно, а местная шпана). Отношения у нас сложились дружеские, можно сказать – душевные. В атмосфере этой самой душевности прошел еще год. Ничего нового он не принес, если не считать денег, но они не очень радовали, потому что мы с Доком так и не придумали, куда их тратить. Правда, купили «БМВ», выглядела машина очень прилично, на этом наша фантазия истощилась. Решили было купить квартиру, получше да попросторней, но заленились: не хотелось покидать насиженное место. А народ, ждущий от
