Он внимательно смотрел на меня, молчал и даже хмурился. Где-то через пару минут сказал:
– Не может быть…
– Может, – хмыкнула я.
– Вы вроде бы уехали из города? А теперь вернулись?
– Да, начала скучать.
– Замуж вышли, супруг за границей, а вы к российским березам?
– Точно. Просто у меня какое-то стойкое неприятие заграницы, боюсь с тоски умереть, не годный я для эмиграции человек.
– Вы здорово изменились, – покачал он головой вроде бы с досадой. – Не узнать. Замужество на пользу пошло?
– Еще как. Ничто не красит женщину больше, чем настоящая любовь.
– Как же вы с такой любовью да врозь?
– Работа у мужчин всегда на первом месте, приходится проявлять понимание.
Мы внимательно смотрели друг на друга. Не знаю, что высмотрел он, а вот я – все, что хотела. И порадовалась. Боязнь, что с Орловым придется говорить долго, убеждать да уговаривать, разом исчезла. Заготовленная речь показалась смехотворной. Орлов был циником, причем убежденным, в законность верил, как я в обещания рекламы, а слово «справедливость» вызывало у него веселое фырканье. Бандитов он ненавидел зло и упорно по давней ментовской привычке и считал вполне искренне, что их следует вешать на фонарных столбах. Например, вдоль проспекта. Ночью взяли, утром повесили, а рядом их адвокатов, чтоб всякую сволочь не защищали. Висели бы они на фонарях на радость честным людям и для острастки всякой швали.
Таких дельных идей в его голове отыскалось много. Людей с убеждениями я всегда уважала, может, потому, что своих не имела. Помимо этих мыслей, его занимало еще кое-что, а именно карьера. Орлов перешагнул сорокалетний рубеж, звезд с неба не хватал, ментовская зарплата вгоняла в тоску, а постоянные нагоняи от начальства раздражали. Все чаще он с отчаянием думал, что большие чины не предвидятся, знакомств нужных нет, а талантами не блещет, значит, вскорости выйдет он на пенсию, унизительную в силу мизерности суммы, и пойдет куда-нибудь охранником или, того хуже, сторожем. И будет до конца жизни считать копейки, ходить под начальством да слушать упреки жены.
Как видно, мои пристальные взгляды его немного смутили, Орлов криво усмехнулся, устроился поудобнее в кресле и сказал:
– Что ж, я весь внимание…
– Не надеетесь ли вы услышать захватывающий рассказ? – в ответ усмехнулась я. – Я ведь просто хотела возобновить знакомство… справиться о здоровье вашем, ну и поблагодарить за то, что два года назад вы отнеслись ко мне с душевной теплотой.
– И только-то? – усомнился он, а я засмеялась.
– Нет, конечно. У меня есть предложение: давайте объединим усилия, будем бороться с преступностью и одновременно делать вашу карьеру. Выйдете на пенсию генералом. Как вам такая перспектива? Вдохновляет?
– Перспектива радужная, ничего не скажешь, – развеселился он. – Но генералов за просто так не дают.
– А вам не за просто так, вам дадут за доблесть в борьбе с организованной преступностью. Три-четыре удачных дельца каждый месяц, таких, например, как вчерашнее, – и на очередную звездочку можно рассчитывать. Или у вас тоже бардак и звездочки за доблесть не положено?
– Бог миловал, – вздохнул он, посверлил меня взглядом и спросил: – Вы это серьезно? Я не звездочки имею в виду, а вашу осведомленность.
– Вы сами могли убедиться в моей осведомленности, разве нет?
– Смог, Варвара…
– Можно без отчества, – перебила я. – Девушка я молодая, так что не обидите.
– Варя… надеюсь, вы отдаете себе отчет…
– Конечно, – опять перебила я. – Вы ж знаете, я ученая, по-глупому на рожон не полезу…
– Думаете в одиночку осилить бандитов?
– Почему в одиночку? – обиделась я. – А вы? А прокуратура? Нет, в одиночку я бы не стала…
– И как вы надеетесь получать сведения, ведь речь идет именно об этом, да?
– Это, извините, мое дело. Ваше – бандитов и жуликов арестовывать.
– Арестовать я всегда рад, если повод есть. Ну и засадить надолго тоже, было бы за что… Много у нас в городе всякой дряни развелось. Но…
– Евгений Петрович, – развела я руками. – Опять вы за свое? Я подставляться не собираюсь, а вы человек умный, придумаете, что своим рассказать… по непроверенным данным, и все такое. Может, я выражаюсь неправильно, извините. Знания у меня о вашей работе исключительно книжные, да вот беда: детективы не люблю, так что даже с этими знаниями туго. Но вчера на вашу работу смотреть было приятно, хоть и не дали полюбоваться вдоволь: прогнали. А жаль, очень впечатляло.
– Значит, вы еще и проверить решили, как мы сработаем? – покачал он головой.
– И вовсе не проверить. Любопытство одолело.
– Черта извинительная… – Орлов поразмышлял и вновь принялся меня увещевать, но уже больше для вида: – Вы стали женщиной редкой красоты и к чужим секретам доступ имеете, из этого я делаю вывод:
