– Не боишься, что угонят? – съязвила я, а он посмотрел с удивлением:
– Дураков нет.
Устроившись возле окна, я ела мороженое, а он пил пиво из банки.
– А тебе можно? – опять съязвила я, показав на банку. Он помолчал.
– Думаю, немного выпить можно, – ответил через пару минут, а я вздохнула:
– Завязывай ты с этим делом.
– С каким? – насторожился Резо.
– Думать. Охранникам вредно приобретать такую привычку.
– Тут ты не права, – покачал он головой, а я с опозданием сообразила, что сваляла дурака: сейчас опять заведется. Поднялась и сказала:
– Я в туалет.
Резо тоже поднялся. У двери с буквой «Ж» я на него посмотрела и спросила:
– Пойдешь со мной?
– Нет, – серьезно ответил он. – Здесь постою.
– Как хочешь, а то пошли.
– Нет. Еще кого-нибудь напугаю.
Я вошла в туалет, заперла дверь и бросилась к окну. Кабинка туалета размещалась чуть дальше, а у окна была раковина. Чертыхаясь, я подергала раму. К большому моему облегчению, она открылась, и я протиснулась в окно. При этом зацепилась платьем за какой-то гвоздь, чертыхнулась еще раз и спрыгнула на асфальт.
Телефон был прямо на углу. Я торопливо набрала номер, с неудовольствием глядя на огромную тучу. Погода опять испортилась, с утра дул ветер, а сейчас вдруг заморосило.
– Что за безобразие такое? – возмутилась я и тут услышала голос Скобелева:
– Да.
– Виктор?
– Это ты? – Могу поклясться, он обрадовался. Чудеса, да и только. – Я тебе звонил несколько раз…
– Извини, нет времени. Меня интересует машина одного человека и сам человек, конечно, тоже. – В рекордно короткие сроки я поведала, где найти ту самую машину и кто в ней должен сидеть. А потом полезла в окно. Вполне возможно, что Резо уже надоело торчать у двери и мы с ним встретимся возле раковины.
Ничего подобного, туалет пуст, правда, Резо тихо скребся в дверь.
– Сейчас, – мученическим голосом отозвалась я и взглянула на себя в зеркало. Так и есть, волосы в мелких бисеринках дождя. Я быстро умылась и пригладила волосы мокрыми руками. Открыла дверь, мой страж хмурился и моргал. Молча мы проследовали к столу. Здесь его разобрало.
– Тебе нехорошо?
– С чего ты взял?
– Ты умылась и волосы мокрые.
«До чего ж глазастый».
– Нехорошо, – покаялась я. – Душно здесь. Голова закружилась.
– Я уж беспокоиться начал. Думал, может, ты сбежала.
– Куда? – Глаза у меня только что не вылезли из орбит.
– Ну… может, у тебя какое дело, а ты не хочешь, чтобы я о нем знал.
Я уставилась на него и сидела так довольно долго.
– У меня нет дел. Вообще никаких.
Он кивнул, при этом мыслей в его голове вообще не было.
«Знал бы ты, олух, что за судьбу я тебе уготовила, на руках бы носил… Впрочем, он и так понесет, стоит только сказать».
– До меня не дошло, ты кто вообще: охранник, тюремщик или нянька?
Он опять обиделся:
– Я охранник. Но это не так примитивно, как ты себе представляешь, потому что моя работа…
– Все, заткнись, – отрезала я.
– Напрасно ты так к этому относишься, – все-таки проворчал он, глазки-бусины стали грустными.
– Да ладно, это я от духоты вредничаю. Поехали домой.
Теперь оставалось только ждать: выполнит приказ тайной организации Скобелев или хватит ума сообразить, что все это липа чистой воды?
