мне не прибавили, а прибавили морщин, раз всю дорогу я хмурилась. Морщины девушку не красят, и я поспешила избавиться от неприятных мыслей.
Нужный мне дом я нашла сразу. Надо сказать, улица Михайловская примыкала прямо к рынку. Дома здесь наверняка еще помнят моего прапрадеда, хотя жил он в другой части города, но и здесь, вероятно, не раз бывал. Дом губернатора, как ему и полагалось, расположен в центре (там сейчас офис телерадиокомпании). Костя когда-то снимал дом неподалеку. Странно, наверное, было называть прапрадеда Костей, но мы ведь почти ровесники. А после того, как я прочла дневник, он для меня стал больше другом, чем предком. Дом, где Костя жил, к сожалению, не сохранился. Еще до моего рождения его снесли и построили ресторан. Но сейчас меня вдруг поразила мысль, что старая липа на открытой веранде ресторана вполне может быть той самой, по которой злоумышленник забрался в квартиру прапрадеда. Алмазов жил на Гончарной, которая выходит на Михайловскую, на улице осталось всего несколько домов. Этот район до революции заселяли мещане, в большинстве своем огородники – возле реки тянулись сады и огороды, лук и вишня, выращенные в губернии, были знамениты на всю Россию. Ну и еще, конечно, огурцы. До сих пор жителей одного из районных городов зовут «огуречниками».
В общем, народ здесь жил работящий, степенный, и дома строили основательные, под стать хозяевам. Вторую сотню лет стоят, и все им нипочем, время точно стороной обходит. Сто лет назад вот по этой улице шел мой прапрадед, а теперь иду я… Правда, под ногами у меня асфальт, зато дома, как и тогда, утопают в зарослях сирени.
Нужный мне дом выглядел довольно обшарпанным. Первый этаж сложен из кирпича, второй деревянный, лет десять назад выкрашенный зеленой краской, с тех пор подновить его не удосужились. Резные наличники потеряли былое великолепие, а жаль, в деревянном кружеве чувствовалась рука мастера. Когда-то такой дом занимала одна семья, комнаты на втором этаже часто сдавали постояльцам. Посередине стены широкая дверь, над ней металлический козырек. Теперь, судя по звонкам возле двери, здесь живет пять семей. Подумав, я нажала тот, что сверху. Через некоторое время в окне рядом с дверью появилось лицо бабули.
– Вам кого? – крикнула она в открытую форточку.
– Матюшу, – улыбнулась я и весело соврала: – Меня с рынка прислали. Где его найти?
– Вход со двора, – ответила женщина. – Там увидите.
Я поблагодарила и направилась к калитке в глухом заборе. Толкнула ее и оказалась в чистеньком дворике. Непременная сирень и скамейка, на которой, по моим представлениям, должны сидеть бабульки. Но скамейка была пуста, рядом с ней лежал здоровенный пес, который при моем появлении приподнялся. Но особого интереса я у него не вызвала, он зевнул и отвернулся, а я по тропинке прошла в глубь двора: сарайчик, который, думаю, должен был рухнуть еще лет тридцать назад, детские качели и клумба. Тропинка привела к двери, выкрашенной ярко-красной краской, на фоне побеленного кирпича она выглядела заплатой.
Дверь была приоткрыта, вниз вела лестница, на верхней ступеньке сидел кот и щурился на солнце.
– Идиллия, – хмыкнула я.
Новостройки вовсю теснили старые дома, почти вплотную к забору высилась девятиэтажка, и я с грустью подумала, что очень скоро и этот дом снесут, до сего времени он простоял лишь из-за упорства жильцов, не желавших покидать родные пенаты. За шатким забором слева тянулись сараи, облюбованные торговцами с благословенного юга (они использовали их под склады), ветхий сарайчик во дворе тоже не был обойден вниманием – возле него высились штабеля пустых ящиков.
Стараясь не спугнуть кота, я сделала шаг к лестнице (кот все-таки сбежал) и начала спуск. Пять ступеней, впереди дверь, другой не наблюдалось, значит, именно здесь живет Матюша.
И вдруг дверь начала открываться… Я замерла, ожидая появления Матюши, растянула рот до ушей, готовясь произнести: «Придется вам мне кое-что объяснить», но вдруг подумала, что вовсе не хозяин может сейчас появиться, а кто-то другой, к примеру, те самые ребята, которых я видела в джипе и на рынке, а Матюша между тем по какой-то причине не хотел, чтобы я с ними встречалась. В общем, вместо того, чтобы сделать шаг вперед, я поспешно сделала три назад. Если выйдет хозяин, мы можем и во дворе поговорить. Быстро оглядев двор, я прошла к скамейке и как раз успела устроиться на ней, наклонилась к собаке, с намерением ее погладить. Пес, кстати, не возражал. Если сейчас покажется кто-то из тех парней, моего лица он разглядеть не сможет, а если Матюша…
Дверь распахнулась, и во двор вышел мужчина. Рослый блондин в шикарном бежевом костюме в тонкую полоску. Под мышкой он держал трость и вообще выглядел франтом. При этом в нем было столько достоинства, что хихикать по поводу его внешнего вида сразу расхотелось. И шикарный костюм, и даже дурацкая трость непостижимым образом выглядели очень естественно. Одно было непонятно: что такой тип мог здесь забыть?
Он притормозил, достал из кармана очки и тут заметил меня. Я же всецело сосредоточилась на собаке, лишь исподлобья поглядывая на блондина. Собачка повела себя загадочно, вскинув морду, собралась зарычать, но вместо этого вдруг заскулила и даже сунула голову под скамейку.
– Ты чего, дурень? – слегка растерялась я, машинально приподнимаясь.
Блондин усмехнулся, надел очки и не спеша, пошел со двора.
Надо сказать, сердце у меня в груди по неизвестной причине екнуло, что здорово разозлило, потому что я некстати подумала: я вроде собачки – вместо того чтобы победно усмехнуться в ответ, начала ерзать. «Сукин сын! – подумала я в досаде (данные слова относились к блондину). – Каким взглядом одарил… Ладно, сочтем его комплиментом моей красоте». И в самом деле, разве нашу красоту можно не заметить?
Вместо того чтобы спокойно двигать к Матюше, я поднялась и весьма осторожно направилась к калитке, самой себе не желая признаться, что блондин меня очень заинтересовал.
И в этом интересе, как ни странно, не было ничего сексуального. То есть, наверное, все-таки что-то было, уж очень хорош, черт бы его побрал, но вместе с тем зрела в душе уверенность, что он не просто так тут появился. «А как?» – попыталась я себя образумить, но не преуспела – в голове творился полный кавардак, так что выходило, я сама не знаю, с какой такой стати отправилась за ним.
С самым что ни на есть скучающим видом я распахнула калитку и вышла на улицу, даже начав что-то мурлыкать себе под нос. Блондина нигде не было. Он точно сквозь землю провалился! Улица вообще была пуста: ни машин, ни прохожих. Выглядело это почему-то странно, точно не взаправду. И я вдруг подумала, что видела это когда-то во сне: пустынная улица, на которой не правдоподобно тихо, и я сама… «Не мог же он раствориться в воздухе», – вторично призвала я себя к порядку. И тут услышала громкое «ка-ар», подняла голову и обнаружила здоровенную ворону. Она сидела на ветке дерева, что напротив, и вроде бы
