Его глаза впились в мое лицо и проглотили его вместе с белой шапочкой на голове.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала я и стала перекладывать на столе бумаги. Мне требовалась как минимум минута, чтобы унять сердцебиение и прийти в себя. Тип, что сидел напротив, вызывал в моей душе смятение. Узкое лицо, узкие глаза, узкий рот. Хищный, как ястреб. Мне стало ясно: он именно тот, кого смертельно боялся мой подопечный.
Закончив с бумагами, я сложила руки, довольная тем, что они не дрожат, ободряюще улыбнулась и сказала:
– Я вас слушаю.
– Меня интересует Стариков Юрий Петрович.
Я подняла брови.
– Стариков… ах, да, первая палата. Он поступил без документов и лежал, так сказать, безымянный. Нам пришлось обратиться в милицию. Одну минуту… – Я стала вновь перекладывать бумаги. Он пристально наблюдал за мной. Не взгляд, а луч лазера. – Вы родственник? – спросила я.
– Да.
– Близкий?
– Ближе у него нет.
– Что ж… буду с вами откровенна… – Я прочитала десятиминутную лекцию, обильно снабдив ее латинскими терминами.
Он мог понять одно слово из двадцати, если, конечно, не был врачом. Врачом он не был, он был убийцей, я это кожей чувствовала. Внимательно слушал, надеясь, что я подавлюсь очередным труднопроизносимым словом и скончаюсь от удушья. Подобные слова – мое хобби, от них я не умру, так же как от его взгляда, как бы он ни старался просверлить во мне основательную дыру. Для моей кончины требовалось кое-что посущественнее.
Я обратила внимание на карман его пиджака. Он заметно оттопыривался и наводил на невеселые мысли. Я произнесла последнюю фразу, с сочувствием вздохнула и закрыла рот.
– Как он, доктор, выкарабкается? – разлепил узкие губы этот тип.
– Делаем все возможное, – пожала я плечами. – Но вы должны понять: врачи не боги. Он до сих пор не пришел в себя, и его состояние особого оптимизма не внушает.
– Но шанс есть?
Я опять пожала плечами.
– Шанс есть всегда. Более или менее значительный… В этом случае скорее менее… В общем, ничего обещать вам, к сожалению, не могу.
– Но надеяться-то можно? – не унимался тип.
Я пожала плечами в третий раз.
– Чудеса еще случаются…
– А взглянуть на него я могу? – хищно спросил тип.
– Он в реанимации, доступ туда закрыт, но вы можете увидеть его в окно. Идемте, – сказала я и повела его к первой палате. Он торопливо заглянул в окошко. Стариков Юрий Петрович лежал неподвижно, с голубоватой бледностью в лице и плотно сомкнутыми веками. Гостю он, должно быть, понравился.
– Он неплохо выглядит, – заверила я.
– Да уж… – как-то туманно ответил он, и мы пошли к выходу.
– А почему он к вам попал? – спросил тип. – Мы через «Скорую помощь» искали.
– Его доставила не «Скорая помощь», а какой-то водитель на своей машине. Обнаружил на лесной дороге.
– Адрес оставил? – жестко осведомился тип и поспешно добавил: – Надо бы отблагодарить человека.
«Уж как-нибудь без вашей благодарности», – подумала я, а вслух сказала:
– К сожалению, нет. Он не представился, а нам и вовсе не до расспросов было, требовалась срочная операция. Попробуйте дать объявление в газету, может, откликнется.
Идея ему не особенно понравилась, и правильно, откликаться на его объявление я точно не стану.
Заботливый родственник сказал «до свидания» и удалился, так и не поинтересовавшись, что же случилось с близким человеком: авария или внезапный приступ аппендицита. Да и зачем, он не хуже меня знал, что аппендицитом здесь не пахнет. Может, те пули, что я извлекала с таким старанием, именно он и послал в цель?
Я вернулась к первой палате. Охрана в образе мордастого парня лет тридцати тосковала на стуле.
– Вы уже сообщили своему начальству? – ласково спросила я.
– О чем? – удивился он.
– О том, что Стариковым интересовался очень подозрительный тип. Ася ведь вас предупредила?
– Ну… предупредила, – отозвался он. – А почему сразу «подозрительный»? Пришел человек о здоровье справиться… Детективы надо меньше смотреть.
Мне очень хотелось свернуть ему шею, думаю, у меня неплохо бы получилось. Я и помыслить не могла, что всего через несколько часов я приложу немало усилий, чтобы вернуть к жизни этого сукиного сына,
