Послышались голоса, два, может, и три. Говорили тихо, но в ночном безмолвии слова звучали довольно отчетливо. Вдруг совсем рядом открылась невидимая с этой стороны калитка, и в поле моего зрения возникли три мужских силуэта.
– Садись за руль, – сказал один из мужчин, я сразу же узнала голос Юрия Петровича. Они подошли к машине. Шедший в середине тип был дядей Юрой, а впереди Полифем, этого ни с кем даже в кромешной тьме не спутаешь. Он сел за руль, а Юрий Петрович с третьим парнем сзади. Когда садились, в матовом свете машинной лампочки я отлично видела лица обоих: землисто-серую физиономию дорогого дядюшки и бледное, узкое, с тонкими губами и орлиным носом лицо молодого парня.
Я совсем было собралась покинуть свое укрытие и окликнуть Юрия Петровича, но в последний момент разумно предположила, что от моего появления он вряд ли придет в восторг – место здесь глухое, темное, а человек только что бродил по собственному дому с фонарем в руке. Наверное, неспроста.
Машина отъехала, а я все еще пребывала в сомнениях. Потом выбралась в переулок и заспешила к своим «Жигулям». Уже в кабине взглянула на часы: пять минут второго. Ну, и что делать дальше? Если он плюет на мои сообщения на автоответчике, то и записка тоже не произведет впечатления.
Еще с полчаса я продолжала сидеть в машине, вглядываясь в темноту ночи и пытаясь размышлять. От денег необходимо избавиться, для этого надо встретиться с Юрием Петровичем, он по неведомой причине встреч со мной избегает. Было над чем задуматься. Собственный дом он покидал воровским способом, и это тоже тревожило, но он ведь мог сюда вернуться. Что, если попытаться перехватить его здесь и втолковать, как мне все это не нравится? Мысль так себе, но других не было, и я решила подождать. Хватило меня на два часа, после чего сидение в темном переулке рядом с пустым домом в ожидании бог знает чего мне показалось невероятно глупым, и я завела машину.
Выехала не спеша на Ново-Московскую, потом свернула на светофоре, и тут из переулка справа выскочил какой-то псих, я чертыхнулась, тормозя и пропуская его вперед. Машина оказалась древним «Запорожцем», ее швыряло по дороге, а из раскрытого окна на весь квартал неслась музыка.
«Гуляют люди», – подумала я, пристраиваясь за ними на некотором расстоянии. Вот тогда и появилась еще одна машина, темная, мощная, скользящая точно выпущенный снаряд. «Запорожец» шел с дальним светом, луч скользнул по кабине мчавшейся навстречу машины, и в приоткрытом окне я увидела лицо Юрия Петровича. Длилось это секунду, не больше, но, вне всякого сомнения в машине сидел он. Дорогой дядюшка промчался мимо, а я притормозила. Вернуться к его дому? Что-то мне расхотелось.
Светало, глаза слипались, а мозг работал вхолостую. В таком состоянии лучшее, что можно сделать, это лечь спать. Юрий Петрович жив и здоров, играет в странные игры, а я его по ночам выслеживаю. С утра позвоню и оставлю сообщение на автоответчике: если в ближайшие два дня он не заберет свои деньги, я выброшу их на помойку. Мысль мне понравилась, и я поехала домой.
Уснула я не раньше шести, потому подняться смогла только в одиннадцать. О ночном приключении думать не хотелось; поскучав немного, я придвинула телефон. Говорить со мной не желали, что меня не удивило, я продиктовала свое сообщение и отправилась в ванную. Там и застал меня звонок в дверь. Накинув халат, я бросилась открывать. Передо мной возник Полифем.
– Ну, вот… – обрадовалась я, как выяснилось, рано. Полифем был один. – Здравствуйте, – сказала я, ища глазами Юрия Петровича. Его нигде не наблюдалось. Полифем ответил:
– Здравствуй. – Прошел в комнату, сел на диван и задумался. Я стояла в дверях и на него таращилась, все это начинало здорово злить.
– Ну? – не выдержала я. Он поднял голову, посмотрел мутно, так что оставалось только гадать, видит он меня или нет, перевел взгляд на стену, поскучал и опять на меня взглянул.
– Где Юрий Петрович? – задала я вопрос, сообразив, что Полифем скорее всего заснул и слова добровольно не вымолвит.
– Убит, – ответил он тихо и совершенно равнодушно, точно сообщал, что в подъезде лампочка перегорела.
– Как это? – растерялась я.
– Как убит? – уточнил он.
– О господи… – Я осела в кресло и попыталась понять, что происходит. Прошло минут пять, прежде чем я спросила: – Когда?
– Сегодня ночью, – терпеливо ответил он. Надо полагать, эмоции у него просто отсутствуют. Полифем смотрел не моргая и был впечатляюще спокоен.
– Как же так… – начала я и осеклась. Пожалуй, о своем ночном визите говорить не следовало. – Не могу поверить, – вместо этого заявила я. Он кивнул. – Как это произошло?
– Он поехал на деловую встречу, домой не вернулся и туда не доехал…
– А ты? – насторожилась я. – Ты ведь всегда с ним.
– Я был занят другими делами.
– Ты видел его мертвым?
– Нет, – пожал он плечами.
– Тогда почему ты решил, что он убит?
– Он уехал к одиннадцати, его ждали до часу. Он не появился. Машина исчезла, вместе с ним, шофером и охранником.
Полифем смотрел на меня и нагло врал. Во-первых, шофером был он сам, во-вторых, десять минут пятого я видела Юрия Петровича в полном здравии направляющимся к родному дому. Чушь какая-то… Зачем Полифему понадобилось врать?
– Это ничего не значит, – сказала я. – Мало ли что могло случиться? Он вернется.
– Он убит, – заверил Полифем своим дурацким голосом.
– Откуда ты знаешь? – разозлилась я.
