Всласть заняться самобичеванием не удалось; с той стороны, где полчаса назад исчез Полифем, появилась белая «восьмерка» и плавно возле меня притормозила.
– Как заказывала, – сказал Полифем. – Не броско и вроде бегает.
– Вот и побежали, – проворчала я, – не ровен час с поличным возьмут. – Он лихо развернулся и покатил по улице. Через десять минут город остался позади. – Сейчас выберемся на центральное шоссе, и пойдут сплошные посты ГАИ, – канючила я.
– Не беспокойся.
– А куда мы вообще едем?
– Пока прямо, там посмотрим.
– Забавно, – кивнула я. Понемногу успокоилась и вроде бы задремала.
– Вот подходящий город, – вернул меня к действительности Полифем и кивнул на указатель: – И всего девяносто километров, час пути… Город большой, и мы там как иголка в стоге сена. Поменяем баксы, купишь билет, и прости-прощай.
Честно говоря, перспектива не очень воодушевляла.
Город был полуторамиллионным. Вместо того чтобы взбодриться от ощущения безопасности, я заскучала. Вокруг люди домой торопятся с работы, а у меня ни работы, ни дома, и так выходит, что никому я вроде бы не нужна.
– Обменный пункт, – сказал Полифем. – Дай пару сотен поменяю. – Я взяла из пачки три купюры и ему протянула. Вернулся он быстро, я еще даже не успела пожалеть себя как следует, а он уже сел за руль и заявил: – Ну вот, билет до Камчатки спокойно купишь.
– На поезд, что ли? – фыркнула я.
– Ничего, маленько прокатишься. Сейчас узнаем, где здесь вокзал.
– Может, он не один, – начала я вредничать, – город большой.
– Значит, нам центральный.
Он потихоньку тронулся с места и только что не насвистывал от радости. На светофоре опустил стекло и прокричал водителю соседней машины:
– Не подскажешь, как к железнодорожному вокзалу проехать? – Парень перегнулся ближе к окну и стал объяснять. Я отвернулась и глаза закрыла. – Порядок, – сказал Полифем, когда загорелся зеленый свет. – Здесь недалеко.
Мы свернули на проспект. Глаза я все-таки открыла и увидела на одном из домов вывеску «Междугородный переговорный пункт».
– Слушай, ничего, если я подруге позвоню? – спросила я.
– Зачем? – вроде бы удивился он.
– Скажу, что жива. Услышу родной голос. Мне станет легче жить.
– Ну если легче. Только не болтай, где ты и куда отчаливаешь.
– Поучи, – проворчала я, он немного сдал назад, а я направилась на переговорный пункт.
Народу было немного, телефон-автомат свободен. В списке городов мой стоял первым, чем едва не выжал скупую слезу. Я позвонила Наташке, все сроки ее возвращения из отпуска давно прошли. Может, и так, но Наташка не отвечала. Я вздохнула и набрала номер Вики. Два длинных гудка и ее голос:
– Слушаю. – Я чуть не подпрыгнула от радости.
– Вика, это я.
– Господи, Маринка… жива. Я которую ночь не сплю.
– Я тоже, – сказала со вздохом.
– Что у тебя?
– Сматываюсь. Думаю, на Камчатку. Если доеду. Уж больно далеко.
– А поближе нельзя?
– Подумаю.
– Не вешай носа. Все устроится, и ты вернешься.
– Ага, – опять вздохнула я. – Позвони Наташке, пусть уволит меня с работы. Устроюсь, сообщу, трудовая книжка и диплом мне понадобятся.
– А паспорт с собой?
– С собой.
– Маринка, как такое могло случиться? – помедлив, спросила она.
– Андрея убили, – сказала я.
– Господи… прости, я не знаю, что сказать… Все это… настолько дико, в голове не укладывается.
– Иногда я любила посмотреть боевики, сидишь на диване, рядом чай с лимоном, печенье… черт-те что…
– Кончай казниться. Что сделано, то сделано…
