– Да-да, теперь я в курсе. Но вы не могли видеть меня, находясь в комнате. Вы были в тот момент в кабинете? – Я кивнула, потому что врать не имело смысла. – За ширмой?
– Да.
– У меня было чувство, что за мной наблюдают. Почему вы не сказали всей правды в милиции?
Хороший вопрос. Теперь я поморщилась.
– Вы тоже что-то искали в кабинете? – допытывался Александр Петрович.
– Золото-бриллианты, – ответила я.
– Вас поразило небольшое количество денег на его счетах, и вы решили…
– Я решила, что деньги где-то в доме.
– Я готов заплатить за ваше молчание. Сколько вы хотите?
– Послушайте, я не могу изменить показания.
– Этого и не надо. С милицией я разберусь. В конце концов, вы действительно могли видеть кого-то. Так сколько вы хотите?
– Нисколько. Я очень жалею, что солгала в милиции. И не хочу усугублять один грех другим.
– Я не настаиваю, – мягко сказал он. – Если вы решите рассказать правду, мне тоже придется это сделать. Как порядочный человек, я просто обязан буду это сделать. Но… если возможно, я хотел бы избежать скандала. Теперь вы все знаете и вольны принять решение.
– Это не так легко, как кажется, – усмехнулась я.
– Только, ради бога, не считайте меня убийцей.
– Подходя к дому, вы не заметили ничего подозрительного?
– Нет. Если честно, я дрожал как заяц. До этого проникать в чужие дома мне не приходилось.
– Но если фотографии найдут, у милиции будет повод вас подозревать. Не лучше ли сознаться, что вы были в доме?
– Конечно, лучше. Но вы же сами сказали, у них будет лишний повод… А потом, я должен думать о своей карьере. Вдруг старик их действительно уничтожил? Тогда я мог бы счастливо избежать неприятностей. Когда я узнал о ваших показаниях, то очень испугался и принял неправильное решение все отрицать. Теперь без ущерба для себя да и для вас лучше не менять показаний. Простите, что накричал на вас сегодня. Я был не в себе. Я думаю, его записка подтверждает, что фотографий больше не существует. Как вы считаете? Как еще можно расценить его слова о том, что мне не о чем беспокоиться?
– Наверное, – ответила я, пытаясь понять, верю я в его искренность или нет.
– Давайте выпьем, – предложил он. Я вяло согласилась, а он, сделав пару глотков, заговорил вновь: – Знаете, о чем я подумал? Что, если Костолевский шантажировал не только меня? И этот кто-то с ним разделался?
– То есть убийца вовсе не родственник?
– Я этого не утверждаю.
– Подождите, по-вашему, он мог шантажировать кого-то из родни?
– Почему бы и нет? Теперь я готов поверить во что угодно. Виталий, к примеру, разорился как-то вдруг. То, что для меня было незначительными суммами, для него могло быть весьма существенным. У Егора тоже могут быть тайны, о которых не должен знать никто.
– Тогда тем более следует все рассказать в милиции.
– Не уверен. Это будет выглядеть некрасиво: как будто я перекладываю свою вину на других. Давайте предоставим все милиции. В конце концов они разберутся. В любом случае я рад, что все рассказал вам. Эти сорок дней были нелегкими для меня. У политиков нет друзей, а у меня нет близкого человека, с которым я мог бы поделиться проблемами. Когда-то я сделал ошибку в жизни, и за нее пришлось расплачиваться. Для меня это будет хорошим уроком.
Он замолчал, глядя на меня с едва заметной улыбкой. Тем временем на эстраде появились музыканты, заиграли старенькую композицию, щемящую душу и настраивающую на лирический лад.
– Не хотите потанцевать? – с той же полуулыбкой вдруг спросил Самарский.
– Потанцевать? – переспросила я и нахмурилась. – Вы что, собрались приударить за мной?
– При других обстоятельствах непременно. И не говорите, что вас это удивляет. Вы прекрасно знаете цену своей красоте. Но в свете последних событий вы можете решить, что я вас соблазняю, чтобы привлечь на свою сторону. А мне бы этого не хотелось.
– Тогда зачем приглашаете танцевать?
– Прекрасный вечер, прекрасная девушка напротив, жизнь продолжается, и я хотел бы получать от нее удовольствие.
– Все-таки соблазняете, – засмеялась я. – Хорошо, идемте.
И мы пошли танцевать.
Зал ресторана был заполнен до отказа, что меня слегка удивило. Впрочем, чему удивляться, люди здесь живут не бедные, а вечер действительно прекрасный. На нас обращали внимание. Большинство поглядывало с интересом, иные просто откровенно пялились.
– Завтра по поселку пойдут слухи, что у нас роман, – шепнул Александр Петрович.
