— Чему это она так радуется? — проворчала я.
— Маруся, — засмеялся Арсений. — Я просто никогда не скупился на чаевые.
Он распахнул передо мной дверь, и я оказалась в крохотном кабинете. Возле открытого окна курила брюнетка неопределенного возраста, обладательница огромного бюста и мощного зада. Вся эта роскошь была втиснута в узкое короткое платьице на два размера меньше, чем положено. Услышав, как скрипнула дверь, брюнетка развернулась к нам и просияла, как недавно администратор. Курносый нос, темные глаза и губы такой пышности, что настоящими быть никак не могли.
— Сенечка, — произнесла она, выбросила сигарету в окно и пошла нам навстречу, раскинув руки. Ясное дело, объятия предназначались не мне.
Я наблюдала за их трогательным поцелуем с большим неудовольствием. Наконец, и обо мне вспомнили.
— Знакомься, это Маруся, — сказал Арсений, кивнув в мою сторону.
Брюнетка прищурилась, разглядывая меня, и сказала весело:
— Наконец-то ты попался. На свадьбу не забудь позвать.
— Считай, что приглашение ты уже получила, вот только определимся с датой.
— Он отличный парень, — подмигнула мне Ольга, и шевельнувшаяся в моей душе симпатия к ней мгновенно улетучилась. — Кофе, чай? — любезно спросила она, устраиваясь за столом и предложив сесть нам.
— Ничего не надо, — ответил Арсений. — У меня к тебе несколько вопросов. Они касаются одной из подружек Бритого. — При этих словах Ольга криво усмехнулась. — Я подумал, какого дьявола я буду носом землю рыть, проще обратиться к тебе. Всю его подноготную ты знаешь на зубок.
— Это точно, — кивнула она. — Только с чего вдруг тебя заинтересовал Бритый?
— У меня нет от тебя секретов, дорогуша, — пропел Арсений, раскинув руки, точно для объятий. — Но это не мой секрет. Я расследую дело, в котором замешана одна девица, которую Бритый хорошо знал. Я наведывался к нему по-дружески и задал пару вопросов, но он принялся отнекиваться.
— Что за девица? Как зовут?
— Имени ее я не знаю, зато у меня есть фотография. — Арсений достал из кармана пиджака снимок, распечатанный на принтере. Одна из тех фотографий, которые удалось сделать Раисе во время путешествия на юг.
Я с трудом узнала Евгению Мироновну. На фотографии у нее были темные, распущенные по плечам волосы, и выглядела она лет на пятнадцать моложе. Купальник ярко-желтого цвета и козырек от солнца, девица радостно улыбалась в объектив.
— Ах, эта, — повертев в руках лист бумаги с отпечатанным снимком, хмыкнула Ольга. — Девка мутная. Фамилию я ее не помню, имя какое-то вычурное. Вроде Виолетта. Так вот. Она работала в кафе «Фламинго» официанткой. Там ее Бритый и подобрал. Ты знаешь, хозяин кафе его дружок, Юрка Морозов, и они там часто собираются перекинуться в картишки. Бритый ни одну юбку не пропустит, но тут смог удивить. Уж очень эта рыба мороженая ему не подходила.
— И что в ней было особенного? — спросил Арсений.
— Ровным счетом ничего. Бродила по залу с унылым видом, уткнувшись взглядом в пол. Ни с кем из официанток не дружила и разговаривала только по необходимости. Красотой не блистала, и то ли шибко умная, то ли конченая дура, попробуй разберись, раз она всегда молчит. Морозов на нее внимания не обращал, вроде бы как вовсе не замечая, нареканий от клиентов не было, а девка безотказная, готова выйти на работу по первому требованию. Вот ее все и терпели. И вдруг Бритый на нее запал. Навещая дружка, в ее сторону даже не смотрел, но их несколько раз видели вместе. А так как их союз вызывал недоумение, то трепались на этот счет с большим удовольствием. Само собой, она быстро надоела ему, как и все остальные, но он питал к ней слабость, по общему мнению. Даже когда на смену заступила девица из бара напротив, с этой девкой его не один раз видели. Вот, собственно, и все, что мне известно.
— А не мог их взаимный интерес быть иного свойства?
Ольга задумалась.
— Вряд ли, — пожала она плечами. — Ты же в курсе, у Бритого отношение к бабам патриархальное: они годятся лишь на то, чтобы их трахать, а все остальное… Знаешь, — после паузы произнесла она, — я помню, Морозов мне сказал однажды, что Бритый в девку втюрился. Я, конечно, посмеялась. Он себя-то терпеть не может, где ж ему других любить. Но слова запомнила. Он еще добавил ядовито, что Бритому это за грехи, девка совершенно чокнутая.
— Интересно, — кивнул Арсений. — Они до сих пор встречаются?
— Ничего о ней не слышала минимум полгода. У Морозова она точно не работает, кто-то говорил мне, что она вообще куда-то уехала. Ну, что? Помогла я тебе? — спросила она с сомнением.
— Конечно, радость моя.
Арсений встал, перегнулся через стол и поцеловал грудастую в щеку. Она хихикнула и кокетливо сказала:
— Не забудь прислать приглашение.
— На редкость отвратительная баба, — сказала я, садясь в машину.
— Ольга? — удивился Арсений.
— Ты с ней спал, — прошипела я.
— Побойся бога, — поежился он. — Мне с ней не справиться. — Но, сообразив, что шутить я не намерена, добавил укоризненно: — Маруся, мы просто друзья. Она свой в доску парень, а я не сплю с парнями.
— Возможно, но грудь у нее вовсе не мужская.
Арсений сгреб меня в охапку и прижал к себе, я пыталась вырваться, но не преуспела. Мы увлеченно целовались, а когда он, наконец, меня отпустил, я увидела возле окна салона красоты четырех девиц, которые с энтузиазмом наблюдали эту сцену. К ним присоединилась хозяйка и радостно помахала нам рукой. Арсений открыл окно и тоже помахал на прощание, а я тяжело вздохнула.
— Выбрось дурацкие мысли из головы, — косясь на меня, сказал Арсений.
— Я тебе советовала то же самое, — съязвила я. — Но ты не очень-то слушал.
— Ты Дениса имеешь в виду? Это не одно и то же.
— Разумеется, — хмыкнула я. — Если ты еще раз привезешь меня к какой-нибудь своей шлюхе, я выцарапаю ей глаза, и мы сравняем счет. Кстати, — воодушевилась я, — все забываю спросить, а где рыженькая?
Арсений резко затормозил, прижимаясь к тротуару, и повернулся ко мне. Взгляд его не сулил ничего хорошего.
— Маруся, если ты затеяла все это в надежде, что я разозлюсь и мы поссоримся, труд напрасный. Я люблю тебя. Я намерен жить с тобой в горе и в радости, даже если ты каждый день будешь изводить меня скандалами. Это все-таки лучше, чем жить без тебя.
Мне вдруг стало стыдно, я прижалась к нему и сказала с отчаянием:
— Ненавижу твоих баб.
— Лучше бы ты сказала, что меня любишь.
Я понемногу успокоилась, и мысли вернулись к нашему расследованию.
— Мы узнали, что королева-мать бывшая подружка Бритого. И что нам это дает?
— Помнишь, ты просила меня покопаться в старых делах? По делу об убийстве родителей Воропаева старик проходил свидетелем. Сейчас, когда нам кое-что известно, многое видится совершенно иначе. В ночь убийства старикан находился на даче вместе со своей супругой. Но это никто всерьез не проверял, потому что с самого начала его по неведомой причине не брали в расчет как возможного подозреваемого. Никитин очень убедительно рассказывал о крепкой дружбе с убитым. Примерно то же самое произошло, когда пропал второй его друг. Тот самый химик. Однажды он, как обычно, ушел на работу, и больше его никто не видел. До работы в то утро он так и не добрался. Таких случаев пруд пруди, мужика объявили в розыск, а потом дело закрыли. У него остались жена, которая вскоре умерла, и дочь. Тогда ей было лет шестнадцать, следовательно, сейчас около двадцати восьми. Девушку звали Виолой.
— Ты думаешь… — пробормотала я.
— У нас есть адрес. Давай проверим.
