– Вы, наверное, знаете, что накануне из тюрьмы был совершен побег?
– Нет, не знаю, – нахмурилась я. – В самом деле кто-то сбежал? Сколько человек? Когда? Их поймали?
– Сбежал один человек, причем, что любопытно, вам он хорошо известен.
– Да? – обрадовалась я. – А кто это?
– Трофимов Сергей Львович.
– Трофимов? – Я устремила взор в потолок. – Это из «Менатепа», что ли? А когда его успели посадить? Я на днях встретила их с супругой… вид у нее был кислый. Может, и вправду посадили? Так этой мымре и надо, нечего нос задирать… Вы не возражаете, я позвоню?
– Куда? – насторожился худосочный, крепыш сверлил меня взглядом и сопел.
– Подруге, – пожала я плечами. – Она должна знать. Она всегда все знает.
– Не стоит, – вздохнул тип с козлиной бороденкой. – Это совершенно не тот Трофимов.
– Не тот? А какой же?
– Ты долго будешь из себя дурочку строить?! – рявкнул крепыш, но худосочный его урезонил:
– Не надо, Григорий, мы ведь пришли поговорить по-хорошему. Верно, Анна Станиславовна?
– Вот уж не знаю, – пожала я плечами. – Что вы мне голову морочите? Говорите, что Трофимова посадили, а потом заявляете, что он это вовсе не он. Нельзя над людьми издеваться, сначала обнадежите, а потом…
– Ты у меня сейчас дождешься, – проворчал упитанный Григорий, поднялся, шагнул к шкафу и, ни слова не говоря, швырнул на пол вазу из чешского стекла. Между прочим, дорогую. К тому же подарок… Я нахмурилась и обратилась к его приятелю:
– Может, вы его утихомирите, или стоит позвонить 03, у меня есть знакомые, ему помогут…
– Ничего-ничего, – противно улыбнулся в ответ худосочный. – Григорий чувствует себя превосходно, просто терпеть не может, когда его не понимают.
– А-а, тогда ладно, – кивнула я, наблюдая за действиями Григория.
Он немного пошвырялся моими вещами, но я даже бровью не повела. Зато в стену постучали соседи, как видно, шум их обеспокоил, и они начали волноваться. Худосочный насторожился и сказал Григорию:
– Прекрати.
А тот огрызнулся:
– Да пошел ты… – Из чего я сделала вывод, что они партнеры на равных и особого согласия между ними нет.
– Ни к чему, чтобы кто-то вызвал милицию, – укоризненно заметил худосочный, а я добавила:
– Да, вызвать милицию в самом деле не помешало бы.
Крепыш шагнул ко мне, наклонился к самому лицу и рявкнул:
– Где Трофим? Где деньги? Он их оставил тебе?
– Мне он ничего не оставлял, если хотите, я ему позвоню и спрошу про деньги, или сами спросите?
– Говори телефон, – чему-то обрадовался Гриша.
– Телефон мне, конечно, неизвестен, но узнать нетрудно, через 09.
– Чей телефон? – начал хмуриться Григорий.
– Трофимова, – пожала я плечами. – Он вам нужен?
– Ну, все, – выдохнул крепыш и собрался примерно меня наказать, но для этого он должен был выпрямиться, что и попытался сделать. Так как до этого незваный воспитатель почти упирался носом в мой нос, а теперь слегка повернул голову, я совершенно свободно смогла ухватить его зубами за ухо, после чего он взвыл и попытался высвободиться, упершись мне в грудь руками. Это было болезненно, и, наверное, с перепугу челюсти у меня сомкнулись, точно у добермана. При всем желании я не могла их разжать. Григорий ослабил давление на мою грудь и почему-то завизжал. Я услышала злобное рычание, а потом с некоторым удивлением сообразила, что Ромео, против обыкновения, демонстрирует мужество и невероятную решимость: он больше не сидел под столом, а вцепился моему обидчику в щиколотку, тот забавно дрыгал ногой и головой одновременно, но не в такт и делал себе этим только хуже.
Худосочный кружил рядом и увещевал меня:
– Отпустите Григория, вы ему ухо откусите.
– Не могу, – промычала я.
– Я ее убью, – заорал Гриша и замахнулся кулаком, я зажмурилась в ужасе и еще теснее сцепила челюсти. – Отпусти, идиотка! – вновь перешел он на визг, а его дружок сунул мне под нос стакан воды, жалобно бормоча:
– Выпейте, выпейте воды и успокойтесь.
Успокоиться я не могла, зато подхватила вазу, которая валялась слева от кресла и почему-то не разбилась, и огрела ею Григория по голове за секунду до того мгновения, когда его кулак, нацеленный в мое ухо, мог бы в него попасть.
Григорий крякнул и обмяк, а я наконец-то смогла расцепить челюсти, Ромео отскочил в сторону и
