– Очень много вопросов, – возвысил голос Славик, а я решила с ним не церемониться.
– Я обещала содействие при условии, что это будет безопасно – раз, что делать ничего не придется – два, и что на море будет хорошая погода – три. Погода действительно хорошая, все остальное – ни к черту. Помнится, вы говорили, что пытаетесь отыскать Сережу, заметьте: мы здесь несколько дней, а он себя никак не проявил. Кажется, мы напрасно теряем ваши деньги. Про время я ничего не говорю, у меня его сколько угодно, но деньги по-прежнему ваши, и вы их швыряете на ветер. Трофима, как вы его называете, нет, зато полно маньяков, еще одно подобное испытание – и я увольняюсь… И не надо делать такое лицо, – заявила я Славику. – Вы мелкие жулики, мне это доподлинно известно, можете грозить сколько хотите, только я вас не боюсь, ничегошеньки вы мне не сделаете, а вот я могу доставить вам массу неприятностей, к примеру, взять и заорать на весь пляж, что меня похитили. Или попрошу Екатерину Васильевну позвонить моему мужу, он приедет, и остаток жизни вы, Вячеслав Сергеевич, просидите в тюрьме, уж мой-то муж об этом позаботится. Гришу я, конечно, сажать не стану, потому что он меня спас и вообще он милый, а вот вы мне очень несимпатичны, и я хочу, чтобы вы об этом знали.
Славик с Гришей переглянулись и уставились на меня.
– Ты ее спас? – наконец вымолвил худосочный.
– Ну… – невнятно промычал его компаньон, а я закивала:
– Спас, спас…
– От кого?
– От маньяка, – охотно ответила я.
– Что за чушь… какой маньяк?
Вот тут-то и выяснилось, что Гриша до сих пор ничего не рассказал о моем визите к заброшенному дому и о встрече с тем самым психом.
Славик слушал недоверчиво и хмурился. При моем описании маньяка неожиданно проявил интерес:
– Шрам на лбу?
– Да… вот здесь, – показала я пальцем. – В мелких зубчиках.
Славик помолчал, потом, точно очнувшись, хмыкнул и заявил уверенно:
– Ерунда… А зачем вы, Анна Станиславовна, ночью туда отправились?
– Я уже объяснила Грише: решила, что там прячется ваш Трофим…
– Наш, Анна Станиславовна, наш…
– Хорошо, если вам так больше нравится, я никогда не спорю по пустякам. Но Трофима там не было, зато был маньяк, а встреча с ним не входит в круг моих обязанностей, раз уговор был, что я лежу на пляже. А потом еще и этот блондин…
– Хорошо, уважаемая, – устало согласился Славик. – Лежите себе и дальше на пляже. Ни о чем другом мы вас больше не попросим.
– Да? – Такая покладистость вызвала подозрение. Я посидела, подумала, не нашла, что бы еще сказать, и отправилась спать.
После обеда мы с Ромео встали, перекусили на скорую руку и пошли искать компаньонов. Екатерина Васильевна, которая убиралась в кухне, сообщила, что Григорий Иванович только что откуда-то вернулся, а Вячеслав Сергеевич только что куда-то ушел.
– Гриша! – крикнула я, устав бродить по дому. Он отозвался с веранды, и через полчаса мы пошли на пляж.
Кроссовки Гриши, стоявшие возле двери, были с характерным белым налетом, из чего я сделала вывод, что их хозяин до обеда нес вахту где-то в горах, судя по всему, наблюдал за ненавистной виллой. Далась она им, уж вроде бы намекнули людям, что лезть туда не стоит…
Подобным мыслям я предавалась остаток дня до самого вечера. Пляж мы покинули поздно, потому что, спасая от жары, дул легкий ветерок, а на волнах было очень приятно кататься на матрасе, то есть это я каталась, а Гриша, держась одной рукой за матрас, плыл рядом, поглядывая на меня с умилением. Вообще я вынуждена признать, что проводить с ним время было довольно приятно. В отличие от моего мужа, Гриша, к примеру, никогда не спорил и, подозреваю, считал меня очень умной, что мне, конечно, льстило, потому что, если честно, умной меня мало кто считал. При этом Гриша не забывал, что я замужем, и хоть смотрел на меня с заметным томлением, но никаких попыток к сближению не предпринимал. Наверное, до сих пор помнил о черепно-мозговой травме и надкушенном ухе.
Когда солнце стало садиться за гору, мы собрали вещи и вернулись домой. Дом был пуст, Екатерина Васильевна давно ушла, а Славик еще не вернулся. Поначалу Гриша не выказывал беспокойства. Мы поужинали холодным цыпленком и разошлись по комнатам. Где-то около полуночи я услышала шаги возле дома и на цыпочках пробралась к окну. Весь день я ощущала безотчетную тревогу, почему-то мне казалось, что сегодня ночью непременно появится Сережа. Однако меня ожидало разочарование: по тропинке, ничуть не таясь, шел Гриша, причем шел от калитки к дому, то есть явно откуда-то возвращался.
– Гриша! – крикнула я, а он поднял голову. – Что случилось?
Он сделал мне знак, что сейчас подойдет, и скрылся из поля моего зрения. Хлопнула входная дверь, он стал подниматься по лестнице, а я вышла ему навстречу.
– В чем дело? – спросила я шепотом.
– Славка до сих пор не вернулся…
– Что это может значить? – испугалась я. – Он следил за виллой?
– Следил. – Гриша принял покаянный вид.
– Вот именно: следил… Что я вам говорила, там одни психи. Вдруг они его поймали?
