Мы вышли на территорию турбазы, возле калитки нас ждал сторож. Свет сюда не доходил, и лица мужчины я не видела. Неподалеку стоял дом с большой верандой, на крыльце возле распахнутой двери, из которой падал свет, нас ждала женщина.
– Давайте сюда, – негромко позвала она и махнула рукой.
Мы вошли в дом, следом появился сторож. На вид ему было лет шестьдесят. Худой, жилистый, с узким лицом и совершенно седыми бородой и волосами. Дядька здорово походил на домового: впечатление портили только джинсы и кроссовки. Женщина была в цветастом халате поверх ночной рубашки, волосы заплетены в косу, она выглядела ненамного моложе мужа и, должно быть, только что проснулась: лицо опухшее, и глаза щурятся от света. Мы оказались в просторной кухне.
– Вот сюда, на диван, – кивнула женщина, предупредительно принеся подушку. В кухню сунул голову пес, кавказская овчарка, но хозяин махнул рукой и прикрикнул:
– А ну, на место, и замолчи.
– На турбазе больше никого? – спросил Сережа, устраивая меня на диване.
– Мы да внуки.
– Внуки? – удивилась я. Место казалось мне таким глухим, что в присутствие детей просто не верилось.
– Да, двое. Из Краснодара приехали. Пять лет подряд все каникулы здесь, а этот год такая незадача. Наверное, в выходной домой уедут, скучно одним, турбаза закрыта, а до поселка одиннадцать километров.
– У вас бинт не найдется, ногу перетянуть? – спросил Сережа.
– Есть, – кивнула женщина, и тут на улице вновь отчаянно залаяла собака. В то же мгновение послышался шум подъезжающей машины, и свет фар ударил в окно кухни.
– Кого там еще? – удивился старик, распахивая дверь.
– Вот что, отец, – тихо сказал Сережа, взяв его за локоть. – О нас молчи. К калитке не подходи, разговаривай с крыльца и свет выключи, чтоб они тебя не видели. Скажи, что ворота не откроешь, а будут шуметь, позвонишь в милицию.
Старик посмотрел внимательно на меня, на Сережу и нерешительно вышел на крыльцо.
– Эй, хозяева! – орали из-за забора. – Есть кто живой?
– А чего надо? – крикнул сторож.
– С пути сбились. Темно, боимся вовсе не выбраться. Пусти до утра.
– Не положено. У нас тут авария. Начальство не велело никого пускать. До поселка недалеко и с дороги не собьетесь, одна она тут.
– Вот что, старый, открывай ворота и не зли добрых людей…
– Если вы добрые люди, то и ступайте себе с богом.
– Ладно, уедем. Пусть только твои гости выйдут.
– Какие еще гости? Здесь я да жена. Уезжайте, не наводите на грех.
Сережа повернулся к хозяйке.
– Звоните в милицию. Скажите, здесь у вас сбежавший из тюрьмы преступник, с оружием, грозится всех перестрелять. Звоните в милицию, пограничникам, в поселок, куда угодно, только быстро.
Женщина испуганно прижала руку к груди, приоткрыв рот, потом, точно очнувшись, бросилась к телефону, а с улицы насмешливый голос вопрошал:
– Ты чего мудришь, дядя? У тебя только что собака лаяла, и свет в доме включил, а говоришь, гостей нет.
Вслед за этим грохнул выстрел. Сережа втянул старика в кухню и захлопнул дверь, извлек из-под куртки автомат и спросил:
– Подвал есть?
– Есть, здесь, под кухней, – оторопело ответил сторож, указав рукой в сторону стены.
– Бери жену, детей и туда. Оружие в доме есть?
– Какое оружие? – испугался дед, косясь на автомат.
– Что ж ты за сторож? – усмехнулся Сережа, покачал головой и шагнул ко мне. – Давай с ними в подвал. Люк в стороне, я на него шкаф поставлю, найдут не сразу…
– Уходи, – испуганно прошептала я. – Уходи. Если они ворвутся на турбазу, ты не успеешь…
– Ничего не выйдет, эти психи убьют всех, надо продержаться, пока не приедут менты…
Женщина вернулась в кухню с двумя заспанными мальчишками лет десяти-одиннадцати, открыла люк и быстро спустилась в подвал, испуганно крестясь. Старик пошел следом, взглянув на нас с недоверием, а я кинулась к телефону, к счастью, мужа мучила бессонница.
– Это я! – заорала в трубку, потому что раздался страшный грохот, ворота распахнулись, и в окне я на мгновение увидела огромный джип, возникший в свете фонаря.
– Что там происходит? – разозлился Максим, забыв поздороваться, чему я порадовалась, не до того было, автоматная очередь заставила меня инстинктивно сжаться. – Там что, стреляют? – обалдел муж.
– Ага. Вытащи меня отсюда, я на турбазе. Черт, как называется турбаза?! – крикнула я.
