экспертиза признала его вменяемым. Как еще объяснить тот факт, что он согласился с ее планом? Анна начала присылать Юльке эсэмэски, подготавливая ее к дальнейшим событиям, а мы старательно исполняли отведенную ею нам роль. То, что князь познакомился с нами и даже пригласил в свой дом, явилось для Анны полной неожиданностью. Но она и здесь не растерялась и так сумела заморочить нам голову, что до вмешательства Димы мы ни разу не задались вопросом: а что, собственно, ее связывает с князем? То есть, конечно, задались, но ответили по-своему. А ведь разгадка все время лежала на поверхности, но человеческий мозг так устроен, что упорно не желает мириться с утверждением: самая правильная версия – самая простая. После первого убийства Анна и Гриша ждали от нас решительных действий, а мы с Юлькой ждали Ромку. И погибла вторая девушка. Наконец началось следствие, и Анна могла поздравить себя с победой. Но князь исчез, не предупредив ее, и она заволновалась. И тогда подумала: если его не арестуют, получить деньги будет невозможно, а самого князя заслуженная кара так и не постигнет. Теперь она хотела лишь одного: его смерти. Убивать третью жертву смысла не было, но Анна рассудила иначе. Ей казалось, что третий труп – бесспорное свидетельство вины князя, который и в бегах не пожелал успокоиться. Коробку мне подсунули по той же причине: у Казимира со мной личные счеты, ведь это благодаря мне его заподозрили в убийствах. Собственная логика казалась Анне безупречной, но она допустила одну ошибку: мало интересовалась прошлым своего муженька и даже не догадывалась, откуда Рагужанский позаимствовал символ для своих обрядов. Зато символ заинтересовал Ромкиных коллег, и они вскоре узнали: шофер князя – тот самый мальчик, что десять лет назад обнаружил жертву маньяка с вырезанным на груди знаком. Такое совпадение их насторожило. То, что шофер на самом деле брат Рагужанского, тоже недолго оставалось тайной, в общем, Ромка неплохо поработал. Звонка князя Анне его коллеги ждали и явились к месту встречи без нашего предупреждения.
Князь ожидал Анну возле заброшенного дома, под фонарем. Ровно в одиннадцать она пришла, успешно отвлекла его взволнованным разговором, что позволило Гришке приблизиться к нему сзади абсолютно незамеченным. Той же дрянью, что усыпили нас с Юлькой, братец собирался воспользоваться и в этот раз. Бесчувственного князя они хотели вывезти за город, где он бы и «покончил жизнь самоубийством», отнюдь к этому не стремясь. Но тут Димка тоже бесшумно приблизился к Гришке и ткнул ему в спину дуло пистолета. А вслед за этим появился Ромка с коллегами, наблюдавшими доселе всю эту чехарду. Анна в панике пыталась бежать, но ее задержали. Вместо денег убийцы получили тюремные сроки, Рагужанский поплатился за собственную глупость, а мы с Юлькой торжественно поклялись друг другу, что это последнее приключение в нашей жизни.
В тот вечер Юлька пришла одна, Дима поехал в супермаркет за продуктами, а я, воспользовавшись его отсутствием, устроилась за компьютером. Юлькины ключи перешли к Диме, и ей пришлось звонить в дверь.
– Чаем напоишь? – спросила она. Я с подозрением взглянула на газету в ее руках.
– Это что?
– Газета с моей статьей. На Святом озере по ночам видели свечение, вроде как огоньки в крест выстраиваются.
– Ты опять? – возмутилась я.
– Что значит «опять»? Я о святом. Ну о чем еще писать, Лизка? – Она протопала на кухню и включила чайник. – Вот если бы рассказать нашу историю… – мечтательно вздохнула она. – Прикинь, заголовок на весь разворот…
– Ну так и напиши. Кто тебе мешает? Кстати, это будет первый случай, когда ты напишешь правду.
– Не напишу, – покачала она головой. – Никаких упоминаний о тайном обществе, обрядах и прочем. Дело совершенно банальное: убивали, чтобы прибрать к рукам денежки князя. Под маньяка убийцы косили, чтобы следствие запутать. У клиентов князя серьезные знакомства, так что нам очень рекомендовали не беспокоить заслуженных людей. Одно хорошо, Казимир вроде как тоже ни при чем. Скажи-ка мне, ты замуж собираешься?
– В конце лета.
– А я через неделю.
– Правда?
– Ага. Заявление подали, надо брать жениха за жабры, пока его переполняет чувство благодарности. Шучу, – усмехнулась Юлька. – Сам позвал. Стоял на коленях и обещал любить до гроба. Я поверила. Дура, наверное. Как думаешь, урок пошел ему на пользу?
– Боишься, не примется ли он за старое? – нахмурилась я.
– Вчера на полном серьезе уверял, что его перстень принадлежал великому магистру тамплиеров, а потом и самому Калиостро.
– Может, так и есть.
– Ага, а кто говорил: приплести к делу тамплиеров – первый признак безумия? Хотя во всем есть положительная сторона: с князем точно не соскучишься. Ведь я теперь почти невеста Калиостро. У тебя-то как?
– У Димки ужасный характер, – вздохнула я. – Ему обязательно надо мною руководить. Когда мы переходим дорогу, он берет меня за руку, а по утрам кормит кашей, говорит, это полезно. Плевать, что полезно, я колбасу люблю. – Мы дружно захохотали, потом вздохнули, а я сказала: – Конечно, придется потратить время и нервы, чтобы сляпать из него приличного мужа… Но он того стоит.
