Я уставилась в его физиономию, силясь отгадать: издевается он надо мной или вправду такой придурок?
– Если ты будешь меня привязывать, я сбегу просто из принципа, – вздохнув, сказала я.
– Дай слово, что не удерешь, – ухмыльнулся он.
Я подумала и кивнула:
– Не удеру. Хоть ты и придурок, но мне нравишься.
– Я так и знал, – тоже кивнул он. – Только без всяких глупостей: я уже был три раза женат, и в четвертый мне совершенно не хочется.
– На что ты мне нужен? – возмутилась я.
– Все так говорят… сначала, а потом спасу от вас нет.
Утром зазвонил будильник, последний раз он проделывал такое полтора года назад, когда я еще ходила на работу, – подло будил по утрам в самый неподходящий момент. Я вскочила, хлопнула по крышке и только после этого сообразила, что уже давно нигде не работаю. Пашка на будильник не реагировал, спал как убитый, сунув голову под подушку, и вроде бы постанывал. Я с ехидством подумала, что, крепя союз, он малость переусердствовал и теперь, кроме стонов, ни на что не годен.
Повертев в руках будильник и силясь отгадать, с чего это он решил зазвонить, я сунула его под подушку и осторожно прошла в ванную. После минутного размышления решила включить душ: если Пашку не поднял будильник, можно не беспокоиться. Одевшись и приведя себя в порядок, я на цыпочках вернулась в комнату, извлекла из-за ковра свои ценные вещи и сложила их в сумку. И тут же затылком почувствовала настойчивый взгляд. Осторожно повернулась и увидела, что Пашка одним глазом с любопытством наблюдает за мной из-под подушки. Вот ведь гад… Сделав вид, что этого не замечаю, я отыскала сумку побольше и из «темнушки», где у меня, за неимением шифоньера, лежит одежда, собрала кое-что из самого необходимого. Потом прошла в кухню, заварила две чашки кофе, поставила их на поднос и отправилась будить любимого.
– Паша, – пропела я ласково, садясь рядом, и даже поцеловала его в плечо для большей убедительности. Он высунул голову из-под подушки и хитро прищурился.
– Кофе в постель? – спросил, продирая глаза. – Это как раз то, что мне нравится в семейной жизни. Заметь: единственное.
«Чтоб ты им подавился!» – мысленно пожелала я. Кофе мы выпили, я включила приемник, желая получить заряд бодрости с самого утра, и заявила с ласковой улыбкой:
– Завтрака не будет, холодильник пустой.
Пашка сел поудобнее, подтянул меня к себе и спросил с ехидством:
– Сбежать хотела?
– Когда? – удивилась я.
– Сейчас. Я же видел, хотела.
– Если ты не можешь не думать обо мне гадости, давай разойдемся по-хорошему. В конце концов, это обидно.
– Ладно, завари еще кофе.
Я убрела в кухню, слыша, как Пашка включил приемник на полную громкость. Как раз играли старый рок-н-ролл. Вернувшись с кофе, я замерла с открытым ртом: Пашка, в одних трусах, лихо вытанцовывал на моей кровати. Надо признать, танцевал он классно. Я наблюдала за его выкрутасами с некоторой завистью, поэтому, когда он махнул рукой, приглашая присоединиться, мысленно чертыхнувшись, я запрыгнула на кровать. В общем, мы нашли ей еще одно применение, раньше я и не знала, что на кроватях танцуют. Музыка кончилась, мы рухнули на подушки, обнялись и попробовали отдышаться. Странно, но жизнь почему-то радовала.
– Хорошо танцуешь, – заметила я. – Зачем тебе карты? Ты мог бы зарабатывать танцами.
– До чего подлый мент, – покачал головой Пашка. – Выдумать про меня такое. В карты мне везет, а за шулерство, между прочим, морду бьют.
– Когда мы в первый раз встретились, она у тебя как раз была разбита.
Он нахмурился и спросил:
– Не знаешь, почему мне так хочется врезать тебе?
– Знаю: потому что ты совершенно невоспитанный и несдержанный тип.
– Скажи честно, свинтить хотела?
– Хотела.
– Чтобы поиски были плодотворными, мне надо думать о деле, а не тебя пасти.
– Я не сбегу.
– Почему это вдруг? – заинтересовался он.
– Мне нравится, как ты танцуешь, – ответила я и добавила серьезно: – А еще я хочу узнать, что случилось с Алькой.
Мы одевались, когда Пашке позвонили, он извлек из пиджака свой сотовый, сказал: «Ну», – и стал слушать, глядя на меня с некоторой суровостью, потом бросил: «Пока», – и продолжил меня разглядывать, играя трубкой.
– Кто звонил? – проявила я любопытство.
– Дружок.
