– Плохие новости?
– Попробуем жить с плохими новостями.
Мне это не очень понравилось.
– Наверное, мне надо идти в милицию, – минут через пять сказала я.
– Накапать им, что их мент – убийца?
– Конечно.
– Не советую. Сама говоришь, что он какой-то там герой. Кому поверят больше? Шальной бабе, которая даже лица убийцы не видела, или честному менту? А вот свидетелем сразу же станешь опасным, соображаешь?
Я поежилась:
– Что же тогда делать?
– Поедем на дачу к твоей подруге. Посмотрим, авось и разберемся, что к чему.
И мы поехали на дачу.
Пашкина машина стояла в соседнем дворе, он велел прихватить сумку, заявив, что в ближайшее время я вряд ли смогу вернуться в свою квартиру.
– Странно, что Миша, то есть мент, не приехал ко мне, – размышляла я вслух по дороге на дачу. – По- моему, не обнаружив меня в своей квартире, он должен был отправиться на поиски.
– Вряд ли ему пришло в голову, что ты преспокойненько сидишь у себя. Если он ничего не заподозрил, значит, считает, что тебя в очередной раз умыкнули, а если заподозрил – думать, что ты прямиком отправилась к себе, и вовсе глупо. Нормальный человек в такой ситуации должен прятаться…
– А мы, выходит, ненормальные?
– Про тебя и разговора нет… Ладно, не злись, а то морщины на лбу появятся. Где сворачивать?
Я объяснила, и через десять минут мы тормозили на развилке.
– Значит, так, – сказал Пашка. – Я иду на разведку, собираю сведения, а ты наблюдаешь за дачей подруги. Отсюда ее хорошо видно?
– Не очень.
– Найдем удобную позицию. Дерево видишь? Заберешься на него и будешь наблюдать.
– За домом?
– Конечно. Только повнимательней.
– Может, лучше подъедем к дому и все осмотрим? – предложила я.
– Нет, не лучше. Делай, что говорят. И ворон не лови.
– Я не умею лазить по деревьям, – запаниковала я.
– Я тебя подсажу.
Через несколько минут, ободрав колени, я устроилась на толстом суку и стала смотреть на Алькин дом.
– Теперь хорошо видно? – спросил Пашка.
– Хорошо, – огрызнулась я.
– Вот и наблюдай.
Он сел в «БМВ» и рванул по проселочной дороге, подняв облако пыли.
Два с половиной часа я исправно пялилась на дачу. Совершенно ничего не происходило. Дом выглядел каким-то заброшенным, ни одного живого существа в радиусе пятисот метров. Сидение на дереве стало казаться мне глупым. Наконец появился Пашка, вышел из «БМВ», постоял, задрав голову, и спросил:
– Сидишь?
– Сижу, – нахмурилась я.
– А зачем ты туда забралась, не скажешь?
Я едва не заревела от злости:
– Мерзавец. Ты нарочно, да? Кретин несчастный, как я тебя ненавижу!
– Уже хорошо.
– Что хорошо, придурок? – заорала я, пытаясь слезть с дерева, – впрочем, безрезультатно: я боюсь высоты, и в настоящий момент шевелиться не хотелось. Пашка устроился на травке и охотно пояснил:
– Хорошо, что ненавидишь, кое-какой прогресс. Слышала, что люди говорят: от ненависти до любви один шаг.
– Идиот, я тебя убью…
– Кончай хамить, не то с дерева я тебя снимать не стану. А сама ты не слезешь.
– Сними меня отсюда немедленно! – то ли жалобно, то ли зло заорала я.
