Татьяна Полякова
Одна, но пагубная страсть
Идет конкурс на то, какая фирма будет рыть канал.
Выступают американцы: «Мы выроем канал за два года, рыть будем с двух сторон. Точность стыковки – метр».
Затем говорят японцы: «Рыть будем с двух сторон, срок – год, точность стыковки – пятьдесят сантиметров».
А потом русские: «Выроем за три месяца. Рыть будем с двух сторон. А вот точность стыковки… На худой конец у вас будет два канала под Ла-Маншем».
«Он засмеялся.
– А больше ты мне ничего не хочешь сказать?
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Ну что ж, мой телефон ты знаешь, и я каждый вечер в “Шанхае”…»
В этом месте я уже рыдала, слезы горохом катились по моим щекам, я всхлипнула и потянулась за платком, отложив любимую книгу в сторону. Как мы, женщины, иногда бываем слепы, не понимаем очевидного, проходим, можно сказать, мимо своего счастья. Потом, конечно, локти кусаем. Философские размышления пришлось прервать.
– Катька, ты чего? – услышала я над самым ухом и от неожиданности вздрогнула, начисто забыв, что в комнате я не одна. Две мои подружки стояли рядом и таращились на меня в полнейшей растерянности. Я посмотрела сначала на одну, потом на другую и обреченно ответила:
– Она его не любит.
– Кого? – нахмурилась Наташка.
– Тимура, – всхлипнула я.
Ответ поверг Наташку в глубочайшее раздумье, поняв, что одна не справляется, она повернулась к Ленке.
– Ты его знаешь?
– Кого? – в свою очередь спросила та.
– Тимура, естественно.
– Не-а. А ты? – Наташка интенсивно замотала головой, и обе подружки вновь на меня уставились.
– А кто его не любит-то? – додумалась спросить Ленка.
– Ольга.
– Воронина? – вновь заговорила Наташка. – Это из соседнего подъезда, что ли? Мать-одиночка? Я бы на ее месте не особо привередничала, коротышка с веснушками, без профессии, зато с ребенком, уж не знаю, чем ей не угодил этот Тимур.
– При чем здесь моя соседка? – возмутилась я.
– Так она же Ольга Воронина, мы ей от фирмы подарок новорожденному приготовили. Между прочим, твоя идея была, все уши мне тогда прожужжала: у ребенка коляски нет… А теперь что?
– Что? – растерялась я.
Наташка хмуро посмотрела на Ленку, та пожала плечами, мол, она здесь ни при чем, и обе вновь на меня уставились.
– Ты утверждаешь, что это не она, – разозлилась Наташка. Разозлиться ей ничего не стоит, а в гневе она страшна. Я уже заранее перепугалась и дипломатично спросила:
– О чем мы сейчас говорим?
Вопрос поверг подруг в смятение.
– Чего ревешь, я тебя спрашиваю? – рявкнула Наташка так, что я подскочила на диване, инстинктивно втянув голову в плечи.
– Иногда люди не способны понять друг друга, – ответила я.
– Так ты скажи так, чтобы я поняла, – прорычала Наташка.
– Я же объясняю: иногда люди не способны понять друг друга, принимают неверные решения, потом страдают, слезы льют…
– Какое неверное решение ты приняла? – забеспокоилась Ленка. Она вообще очень любит беспокоиться.
– И почему не посоветовалась? – рассвирепела Наташка еще больше.
– Я плачу от сочувствия, – вздохнула я.
– Так у кого проблемы?
– У моей любимой героини.
