– Ой, мамочка! – пискнула Ленка. – Как думаешь, сколько здесь?
– Много.
– Так, значит… Все, я сейчас скончаюсь от острой сердечной недостаточности. Что мы здесь стоим как дуры? – рявкнула она. – Надо сматываться.
Мы метнулись к такси, по дороге решая, куда нам деваться с такой прорвой денег.
– Поехали к тебе домой, – предложила Ленка.
– С ума сошла?
– Тогда на дачу. Зароем, а там пусть Наташка голову ломает, что с ними делать.
В общем, мы поехали на дачу и полночи рыли яму в сарае, потому что, начни мы ее рыть в саду, соседи непременно бы заметили и заинтересовались. А в сарае рой в свое удовольствие, дверь закрыв. Темновато, конечно, а что делать? Хорошо хоть луна, точно фонарь, заглядывала в узкое окошко, и я некстати вспомнила Тома Сойера. Правда, ему было еще хуже, сарай – это все-таки не кладбище. В одном нам повезло – пол здесь был земляной. То есть пола вовсе не было, так что хоть ломать ничего не пришлось.
Зарыв деньги вместе с чемоданом, мы рухнули в постель, а утром, проснувшись, позвонили Наташке. Она тоже рухнула. Хорошо хоть подружка по-прежнему лежала, не вставая, и рухнула в переносном смысле, то есть отключилась ненадолго. Убедившись, что она пришла в себя, мы поехали домой. Возле моего подъезда стоял знакомый джип.
– Иуда, – прокомментировала Ленка. А тут и сам Иуда появился из машины, заметив нас.
– Чего на звонки не отвечаешь? – спросил хмуро.
– Деньги кончились, – ответила я.
– Я думал, вы спите до обеда, а вы в такую рань уже на ногах, – попробовал улыбнуться он.
– Мы фазера проверяли, – ответила Ленка. – Он когда в запое, ест нерегулярно, надо его обязательно с утра отлавливать.
Мы вошли в подъезд, и Матвей за нами. Впрочем, какой он Матвей? Но называть его по-другому язык не поворачивался.
Мы устроилась на кухне и стали пить чай.
– Как дела? – вяло поинтересовалась Ленка.
– Нормально. Гошу вашего домой отпустили, до суда. Думаю, все обойдется.
– Мне все покоя не дает вот что, – вздохнула я. – Куда диск делся? Мы его не брали, Гоша его не брал, так? И Лебедеву с Геной он не достался. Так где же Дима его спрятал?
– У вашей подруги, – усмехнулся Матвей.
– Да мы все диски проверили, – махнула рукой Ленка. – Пусто. Ничегошеньки нет. – Она загрустила, а Матвей убрал улыбку с лица.
– Но ведь где-то есть, – не унималась я. – Вот я все думала, думала… Представьте, вы хотите спрятать вещь, справедливо подозревая, что ее будут искать. Девяносто девять человек из ста скажут: прятать надо в сейфе. Так?
– Само собой, – кивнула Ленка.
– Но ведь так и грабители думают. И первым делом сейфом интересуются. А классическая детективная литература учит, что прятать надо на виду, то есть положить вещь на видное место. И тогда…
– О господи! – возопила Ленка и предприняла попытку вырвать на себе волосы. – Ноутбук. Ну конечно. Стоит на виду, а в нем диск. На своем, так сказать, законном месте.
– Какой ноутбук? – нахмурился Матвей.
– У Димы в кабинете на столе ноутбук стоял, – вздохнула я. – И когда там Гоша появился, Ленка его по тыкве им треснула.
– И что?
– Переклинило ее, вот что, с перепугу. И она с ним так и бегала, то есть стырила его из офиса. Наташка его велела выбросить, потому что вещдок.
– И вы выбросили?
– Нет, – вздохнула Ленка. – Уж больно вещь хорошая. Спрятали.
– Где спрятали?
– Здесь. На чердаке.
В общем, мы полезли на чердак. Думаю, Матвей сомневался, что мы там что-то найдем. Но нашли: ноутбук лежал запыленный и грязный, но вполне в рабочем состоянии. Вернувшись в квартиру, Матвей сразу же устремился с ним за стол. Мы решили не портить человеку удовольствие, прыгали рядом, таращились на экран и часто дышали в большом волнении. Потом, конечно, заскучали и перебрались на диван. А потом Матвей сказал:
– Фуфло. – Забавно, что он употребил именно это выражение.
– Да? – подняла я голову от книги. И добавила удовлетворенно: – Значит, все сходится.
– Что сходится? – нахмурился он.
– Ты знаешь, что Алина Сергеевна вчера уехала в Ригу? Вроде бы в какую-то клинику.
