– Если он у подруги сейчас, самое время его ограбить, – вслух подумала я.
– А сколько это займет времени?
– Минут десять, я думаю, – ответила я наугад.
– Так мало?
– А чего там особо рассиживаться? Вошли, сейф открыли, бумаги взяли и ушли.
– Нам еще хреновину искать, – вздохнула Ленка.
– Какую хреновину?
– Которую он у Наташки спер. То, не знаю что.
– Найдем, она должна в сейфе лежать. Так Наташка сказала, а она знает, что говорит.
– Твое восхищение моей сестрицей не находит у меня отклика. Тебя послушать, так Наташка…
Но я перебила ее, потому что ключ от сейфа жег мне руку. То есть карман.
– Может, пойдем прямо сейчас?
– С ума сошла! Еще даже не стемнело. Кто ж грабит, можно сказать, белым днем? Это даже не по- человечески как-то. А проходные дворы? Ты что, забыла?
И мы пошли шататься по проходным дворам. На Михайловской их в самом деле оказалось великое множество. Мы так увлеклись, что сами заплутали. Тут еще стемнело, фонари в переулках упорно не включали, и я начала думать: никогда нам отсюда не выбраться.
Впереди белой свечой маячила колокольня Рождественской церкви, решено было идти к ней напрямую. Ох, лучше бы в обход… Пришлось преодолевать два забора. Если для меня это было не особо приятно, то для Ленки – серьезное испытание. Когда мы наконец вышли к церкви, на город пала мгла. То есть уже окончательно стемнело, ни звезд, ни луны не видно, сплошная низкая облачность.
– Будет дождь, – вздохнула Ленка, вертя головой. Церковь закрыта на реставрацию, и в переулке мы были одни-одинешеньки. При мысли, что теперь нам предстоит идти через овраг, стало не по себе. – Одно хорошо, – добавила Ленка. – Если и была слежка, то накрылась.
И мы побрели в сторону площади Победы. Оттуда до Диминого дома два квартала. Во дворе Димина машина отсутствовала, а его окна были темны. Дима раньше часа никогда не ложился, так что логично предположить, что он все-таки у сестры… или у подруги.
Жил Дима в девятиэтажке, в трехкомнатной квартире, которую купил после очередного развода. Вообще-то он строил дом в пригороде, но строительство шло ни шатко ни валко, Наташка даже утверждала, что дом Дима будет строить до второго пришествия, и что-то там добавляла про сапожника без сапог. По- моему, дом ему был так же нужен, как мне бабушкины советы, а строил он его, потому что был уверен: дом в шикарном районе придаст ему солидности, а вообще-то ему и трехкомнатной квартиры за глаза хватает. Дима подумывал о том, чтобы завести собаку, но Наташка сказала, что приличные люди сначала жену заводят. Дима такие разговоры не жаловал, в результате остался без жены и без собаки. Сейчас я этому обстоятельству порадовалась.
Ленка перекрестилась на подъездную дверь, и мы вошли. Димина квартира располагалась на втором этаже, мы поднялись по лестнице, и я достала ключи. Ленка принялась вибрировать, а я поспешно вставила ключ в замок, пока подружка не начала ныть по своему обыкновению. Дверь легко открылась, мы вошли, прикрыли дверь. Я подумала немного и заперла ее. И тут меня словно холодной водой окатило. Во всех детективах прежде, чем вторгаться в чужое жилище, злоумышленники сначала звонили по телефону, а потом в дверь, чтобы убедиться, что хозяина нет.
– Надо было позвонить, – не удержалась я.
– Куда?
– В дверь.
– Если мы выйдем, я назад не войду, – честно предупредила Ленка.
Ближайшая дверь вела в спальню, мы вошли и дверь плотно прикрыли.
– Где-то музыка играет, – невпопад сказала подружка.
– У соседей, наверное.
Тут до меня с опозданием дошло, что мы опять дурака сваляли, надо было взять фонарик, потому что в такой темноте мы не только сейф, но и ковер не найдем.
– Ты что-нибудь видишь? – нервно спросила Ленка, и я честно ответила:
– Нет.
– И я нет. И как грабить прикажешь?
– Давай свет включим, – предложила я.
– Ага, умная. А если из соседей кто увидит и Диме позвонит?
– Ну и пусть звонит. Мы через десять минут отсюда смоемся.
Я нащупала выключатель, и через мгновение вспыхнул свет. Спальня у Димы была большая, кровать гигантских размеров под красным покрывалом, шторы плотно задернуты. Еще тут стояли шкаф и пузатый комод с веселенькими цветочками. Со слов Наташки я знала, что стоят они немалых денег, и подивилась: охота людям тратить их на такую ерунду.
Мое внимание привлек ковер. То есть на самом деле это был гобелен с сюжетом времен Людовика, не помню, какого по счету. Причем с сюжетом сомнительного содержания: девица с задранными юбками и хмырь в треуголке, который под эти самые юбки запустил конечности. Другой хмырь выглядывал из кустов и наблюдал все это без удовольствия.
