– Куда ехать-то? – оглянулся водитель на врача со «Скорой».
– Через пару километров поворот направо будет, не пропустите, – озабоченно проговорил тот, наклонившись над одним из раненых. – Если можно, побыстрее, этот совсем плох.
– Куда уж быстрее, – проворчал водитель, – одни уже долетались, хочешь, чтобы и мы угробились? Побыстрее ему!
Действительно, поворот направо нарисовался довольно скоро. Правда, выглядел он как-то неважнецки, не очень походил на дорогу, по которой часто ездят машины.
– Нам точно сюда? – засомневался Виктор. – Неужели больница может располагаться в такой глухомани?
– Какая глухомань! – обиделся врач. – Просто до хорошей дороги, ведущей к больнице, еще довольно далеко, мы, так сказать, огородами подъедем, я же говорил – времени у нас в обрез.
– Вот застрянем в этой грязище, столько времени тогда сэкономим! – продолжал скрипеть водитель, поворачивая на разбитую гравийку.
«Фольксваген» мстительно затрясся, прыгая по колдобинам и ухабам. Раз уж вы, господа, настолько повредились умом, что унизили приличный немецкий автомобиль ездой по такой чудовищной дороге, – получите! Пассажиры стойко терпели неудобство, только раненые стонали все громче.
Гравийка вела сквозь довольно густой лес, признаков жилья пока не наблюдалось.
– Скоро ваши огороды закончатся? – повернулся Виктор к врачу.
– Еще минут пять езды, а потом будет развилка. Налево, и буквально через три километра мы на месте.
Действительно, после развилки, еще немного попрыгав, «Шаран» недоуменно уткнулся бампером в глухой забор, окружавший одиноко стоящий дом. Больше вокруг не было ничего, кроме леса.
– Это что, больница? – ошарашенно спросил Майоров.
– Нет, дружочек, это твой новый дом, – ухмыльнулся «врач». – А ну, все на выход!
– Еще чего, никуда я не пойду! – капризно бросил Алексей и отвернулся к окну. – Сами убирайтесь!
– Пойдешь, еще как пойдешь! – резко поправившийся «раненый» ухватил его за воротник дубленки, приподнял и потянул к выходу.
– Виктор, сделай же что-нибудь! – покраснев от удушья, прохрипел Алексей. – Эта сволочь меня сейчас задушит!
– А ты не упирайся, – невозмутимо произнесла сволочь.
– Виктор!
– Шеф, я бы рад помочь, но тут ребятишки из гаишки подскочили, – администратор опасливо косился на окруживших «Фольксваген» «гаишников».
– Все на выход! – гаркнул один из подошедших, многозначительно покачивая пистолетом.
– Что, собственно говоря, происходит! – возмущенно спросил один из медиков. – Вы понимаете, кого вы задерживаете? Или решили выслужиться, преступника поймать? Так наш генерал давно утряс все вопросы с вашим начальством!
– А вот это вряд ли! – все столпившиеся у машины дружно повернулись навстречу вышедшему из ворот человеку. – Никто со мной ничего не согласовывал, я в этом не нуждаюсь!
– Господин Карманов? – недоуменно спросил возмущавшийся врач. – А вы тут что делаете? Неужели вас не предупредили, что мы забираем пациента?
– А может, я не хочу, чтобы его у меня отняли? – ухмыльнулся Михаил. – А может, я с ним сроднился навеки и хочу, чтобы мы жили вместе?
– Э, нет, я не по этому делу, – проворчал Алексей, настороженно глядя на Карманова из-под низко надвинутой шапки. – Не буду я с тобой жить. И с женой твоей не буду, хоть она и хороша, чертовка! – причмокнул, не удержавшись, он.
– Хороша Маша, да не ваша! – пребывающий в эйфории от удачно проведенной операции Михаил не заметил увесистого тычка, которым администратор наградил шефа. – Но побеседовать ты с ней сможешь скоро, обещаю!
– Я так и знал! – Виктор пнул ногой колесо машины. – Я говорил Левандовскому, что тебе…, доверять нельзя, что ты побежишь за женой, виляя хвостом и пуская слюни! А генерал мне не верил! «Все под контролем, все под контролем!» Вот тебе и под контролем, черт, черт, черт! – жестокое избиение колеса продолжилось.
– Ну-ну, не горячитесь, милейший, а то изуродуете несчастную машину, – снисходительно проговорил Михаил, за что «Фольксваген» благодарно мигнул ему фарами. – Давайте-ка лучше в дом зайдем, зачем мерзнуть?
Подталкиваемые в спину стволами пистолетов пассажиры микроавтобуса, включая и водителя, нехотя вошли во двор. За глухим двухметровым забором скрывался от постороннего глаза крепкий бревенчатый дом, построенный, похоже, довольно давно. Но нынешний обитатель слегка усовершенствовал наследие предков, и дом после «тюнинга» можно было смело именовать как минимум дачей. Во дворе стоял генератор, обеспечивающий дом электричеством, на месте бывшего колодца красовалась мини-водокачка, бесперебойно снабжающая дом водой. На крыше вытаращились в небо спутниковые тарелки. У самых ворот пристроился небольшой домик, в двери которого приветливо ухмылялся еще один обладатель могучего интеллекта. Возле будки на длинной цепи бесновался гигантский лохматый пес.
– Это что, концлагерь? – Виктор задумчиво смотрел на колючую проволоку, тянувшуюся по верху забора.
– Ну, концентрационным бы я его не назвал, – вежливо ответил Карманов, – поскольку концентрировать массу народу здесь не собираюсь. А так, в принципе, да, лагерь. Для этого, – кивнул он на мрачно сопящего Алексея.
– Но позвольте! – снова возмутился тот же врач. – А что будет с нами? Понятно, что, как бы мы вас ни убеждали в нашей лояльности, рисковать вы не захотите. И отпускать нас не собираетесь. Так что – закопаете на заднем дворе? – при этих словах медсестра с побелевшим от ужаса лицом тихо вскрикнула и, нелепо взмахнув руками, упала. К ней бросился было ее коллега, но один из конвоиров оттеснил его плечом и вопросительно взглянул на Карманова.
– Видите, что вы наделали? – укоризненно покачал головой тот. – Зачем же о таких ужасах в присутствии женщины говорить? Так, ребята, – обратился он к своим подручным, – пусть кто-то из вас отнесет девушку в одну из комнат, которые мы приготовили для наших дорогих гостей. Да смотрите там, без фокусов мне! – крикнул он вслед радостно сопящему Кинг-Конгу, подхватившему девушку на руки. – Развлечения потом, запрешь ее – и во двор, охранять будешь вместе с остальными. А вы, любезный, – обратился он к врачу, распахивая перед «гостями» входную дверь, – неужели вы настолько испорчены, что могли подумать будто бы я, я, Михаил Карманов, способен закопать таких милых людей на заднем дворе? Фи, что за моветон! Проходите, друзья, проходите, располагайтесь поудобнее, – продолжил Михаил, входя в просторную комнату, которую с некоторой долей условности можно было назвать гостиной. Во всяком случае, наличие разнокалиберных кресел, стульев и двух диванов наводило на мысль, что это не спальня. И не кухня.
Посадочных мест хватило всем. Одежду свалили кучей на одном из кресел. Майоров, забившись в угол дивана, злобно поблескивал глазами из-под длинных спутанных прядей. Администратор уселся рядом с ним и выжидательно смотрел на Карманова. Медики и водитель устроились на стульях, стараясь держаться поближе друг к другу. В дверном проеме, не выпуская из рук оружия, привалились к косяку «раненые». Остальных своих людей Карманов отправил охранять дом снаружи – мало ли что.
В комнату царственным шагом вошла тишина, надменно взглянула на присутствующих и, довольная увиденным, собралась было величаво устроиться на люстре, но звон стекла смутил недотрогу, и, покраснев от стыда, она ретировалась в лес душить там все звуки.
Михаил, плеснув себе в пузатый бокал коньяку, поудобнее устроился в мягком кресле, стоявшем несколько обособленно, и с довольной улыбкой поднял бокал:
– Ваше здоровье, господа!
– Кончай клоунаду и говори по делу, – не поддержал игривый тон хозяина Виктор. – Что дальше?
– А дальше, друзья мои, – продолжал сиять Карманов, – все пойдет просто замечательно. Мой любимый певец Алексей Майоров будет теперь жить здесь, помогая мне в становлении моего нового бизнеса,
