– Ты почему сидишь в темноте? – спросила я шепотом, так на меня все это подействовало.
– Они меня засекли, – в ответ прошептал Сашка. – Еле ушел. Да и не уверен вовсе, что ушел.
– Кто тебя засек? – ахнула я, пугаясь все больше и больше.
– Эти типы.
– Из ФСБ?
– Я и сам не знаю, откуда они… Твари продажные… Ты во дворе ничего подозрительного не заметила? Впрочем, что ты можешь заметить… Уходить мне надо.
«Так вот в чем дело», – решила я, но тут Сашка неожиданно заявил:
– Поедешь со мной?
– Куда? – растерялась я.
– Почем я знаю? Куда-нибудь, где их нет. Как думаешь, найдем мы такое место?
– Я в этих делах ничегошеньки не соображаю, – покачала я головой, теряясь в догадках. – И почему-то мне опять кажется, что ты врешь…
– И поделом мне… В тот раз взял грех на душу, теперь всю жизнь расхлебывать. Значит, не поедешь со мной?
– Поеду, – честно ответила я. – Только не ври, ладно? Потому что, если ты опять все выдумываешь, я папе нажалуюсь. Извини, Саша, но он тебе голову оторвет. А я ее себе на память оставлю, как мадемуазель де Ла-Моль.
– Это кто ж такая?
– Книжки надо читать, – вздохнула я.
– Займусь как-нибудь. Ты мне название запиши… И долго она ее хранила? – проявил интерес Сашка.
– Не знаю. В книжке об этом ничего не сказано.
– А ты мою голову долго хранить собираешься?
– А ты хочешь обмануть?
– Нет. Честно, нет. Во-первых, я по складу своего характера всякий обман не уважаю, а во-вторых, после того, как ты сказала про голову, так мне и вовсе не хочется. До чего ж вы, бабы, кровожадные. – Сашка посмотрел на меня так, точно я в самом деле собралась отрезать его голову, потом улыбнулся, обнял меня и сказал: – Совсем ты не страшная.
– Спасибо, – хмыкнула я, но тут же забеспокоилась: – Ты мне про этих из ФСБ расскажи.
– Да нечего рассказывать, Машка. Засек я их. Следят за мной, а с какой целью – неясно. Может, просто хотят убрать? Но в этом случае следить без надобности, хлопнули бы, и вся недолга. Что-то они затеяли.
– А как узнать – что?
Сашка подумал, вздохнул и заявил:
– Черт его знает… Ладно, Машка, давай спать. Запугал я тебя совсем, дрожишь вся.
– Как же не дрожать, Саша, когда такое вокруг творится. Вдруг тебя правда убьют? Может, нам в самом деле куда-нибудь уехать?
– Может, и придется.
Далее продолжить разговор на эту тему Сашка не пожелал, хоть я и пыталась, отвечал невпопад и все больше мычал, потому как к этому моменту изловчился стащить с меня всю одежду и потерял интерес к врагам за окном. Думай теперь да гадай: врал он или нет?
Среди ночи я проснулась от Сашкиного стона, вскочила, позвала по имени, но он не откликнулся. Метался в подушках и был горячий, как огонь. Я бросилась к телефону звонить в «Скорую», но на полдороге остановилась и заревела с досады. А что, если он не врал и его действительно ищут? И в больнице ему грозит опасность?
«Тут надо продумать все как следует», – закружилась я на месте, поревела еще немного и бросилась к Сашке.
– Сашенька, – позвала я, ухватив его за руку. Он открыл глаза, сфокусировал их на мне и попробовал улыбнуться. – Я вызову «Скорую», – пролепетала я, надеясь, что это заставит его прекратить валять дурака.
Но Сашка дурака не валял, его знобило, он клацал зубами, жался ко мне и терял сознание. В минуты, когда глаза его приобретали осмысленное выражение, категорически запрещал звонить куда бы то ни было, а вот если кто-то попробует войти в квартиру, то надо немедленно связаться с отцом.
Через час Сашка начал метаться в постели, с бледными губами и в испарине, и заговорил на каком-то чужом языке, вроде бы похожем на арабский. В языках я не очень, и то, что Сашка что-то там бормочет, вконец меня перепугало. Теперь «Скорую» вызывать в самом деле опасно.
Я уставилась на его лицо, закусила губу и подумала: «А что, если он иностранный шпион?» Я с ходу попыталась решить: похож Сашка на шпиона? С моей точки зрения, он похож на жулика, но все равно я здорово волновалась и не знала, что с ним делать. Сунула градусник ему под мышку, температура тридцать восемь. Стало ясно: Сашка умирает. Я кинулась к телефону.
– Ты куда? – отчетливо спросил он. Я вздрогнула и сказала:
– Сашенька…
