под ноги выкатился пистолет. Я открыла рот, собираясь произнести очередную глупость, Саша покосился недовольно, потом притормозил машину, наклонился и сунул пистолет обратно под сиденье. Под его взглядом задавать вопросы сразу расхотелось. Саша снова завел мотор.
Наконец показался нужный нам дом. Обычная девятиэтажка с мусорными баками во дворе и несколькими чахлыми деревцами у подъездов. Саша притормозил у третьего.
– Идем, – сказал он, что, признаться, меня удивило. Я ожидала, что останусь в машине.
– Ты уверен, что мне стоит туда идти? – нахмурилась я.
– Почему бы нет? Девушка должна уже успокоиться и скандалить не станет. Хотя…
Я все-таки пошла с ним, помня о том, что старая любовь не ржавеет. Вдруг девица начнет его соблазнять? «Он делает только то, что хочет», – с грустью думала я, поднимаясь с ним в лифте. На седьмом этаже мы вышли. Саша позвонил в дверь напротив выхода из лифта. Сунул руки в карманы брюк и стал ждать. За дверью царила тишина. Второй раз на звонок нажала я, с тем же успехом. Саша пожал плечами, потом толкнул дверь. Она открылась. Саша вошел в прихожую, огляделся и позвал:
– Счастье мое, ты меня слышишь?
Никто не ответил. Я бестолково толклась у порога, но дверь за собой закрыла. Саша не спеша прошел на кухню, потом свернул в коридор и скрылся из поля зрения. Потомившись в прихожей, я пошла за ним. Дверь в спальню была распахнута настежь, разобранная кровать пуста. Саша был в гостиной, где стояли диван, кресла и кинотеатр у противоположной стены, он замер перед креслом спиной ко мне и что-то разглядывал у себя под ногами. Я приблизилась и увидела Кристину. Она полулежала возле кресла, голова откинута на подлокотник, рот приоткрыт, на подбородке и щеках видны следы рвоты. Саша коснулся ее шеи и покачал головой.
– Что с ней? – испуганно спросила я.
– Передоза. Обычное дело.
– Она что… надо вызвать врача.
– Бесполезно. Врач ей не поможет. Она умерла часа два назад.
Я заставила себя еще раз посмотреть на Кристину, она была в ночной рубашке ярко-красного цвета, на лице размазанная косметика, глаза закатились. Саша молча оглядывался. Потом прошел на кухню, я за ним. Он заглянул в мусорное ведро и чертыхнулся.
– Идиотка.
– Она наркоманка? – спросила я.
– С приличным стажем.
– Ты уверен, что она сама… – Эта мысль меня испугала, а еще я подумала, что вижу уже четвертый труп за последние несколько дней.
– Не уверен, – покачал головой Саша. – Но менты, скорее всего, копать не будут. Девушка хорошо им известна. Меня смущает дверь, оставленная открытой, но наркоманы такой народ… – Саша пожал плечами, потом оглядел кухню. На столе стояла открытая бутылка коньяка и бокал, рядом пепельница, доверху заполненная окурками.
– Они узнают, что ты звонил, – облизнув губы, сказала я.
– Почему бы мне ей и не позвонить? Вспомнил старую подружку. А то, что я звонил из твоего номера… всегда можно сказать, что ты в тот момент была в ванной.
– Тебя не удивило, что она… ты ведь говорил…
– Я помню, что говорил.
Он достал из кармана изумруд, поразглядывал его, держа за цепочку, сунул назад в карман.
– Что-то за этой вещицей есть. Что-то очень любопытное. Идем.
Только в тот момент я сообразила, что мы находимся в чужой квартире, где лежит мертвая женщина, и заспешила к входной двери.
– Миронов, Кирилл… теперь эта девушка, – сказала я уже в машине. – Без нее мы вряд ли узнаем…
– Узнаем, – отмахнулся Саша. – Бабы болтливы по своей природе, а у Кристины была подруга. Они часто скандалили и даже дрались не раз, но в общем-то доверяли друг другу. Придется навестить Дусю. Она живет неподалеку.
– Может быть, стоит позвонить в милицию? – неуверенно спросила я.
– Она и позвонит. Если захочет.
По улице с бесконечной вереницей одинаковых домов мы выехали на проспект. Слева между высоченных зданий, возведенных недавно, притулился двухэтажный дом из красного кирпича. Мы свернули во двор. В доме был всего один подъезд. Саша набрал цифру «четыре» на домофоне и стал ждать.
– Кто? – сурово спросил женский голос, низкий, хриплый, дама зашлась в кашле, а Саша ответил:
– Дуся, открой, пожалуйста.
– Это ты? – ахнула она.
– Да. Это я, Саша.
– Заходи, – помедлив, ответила женщина и открыла.
Мы вошли в подъезд. На первом этаже дверь квартиры справа была открыта, на пороге стояла женщина лет тридцати пяти, высокая, темноволосая и очень красивая какой-то вызывающей, дикой красотой. Волосы падали на ее грудь, глаза ярко блестели. Она стояла совершенно голая, но это не смущало ее. Не смутило и Сашу. Из нас троих только я почувствовала неловкость.
