– Ты дашь мне сказать? Ему нужны эти фотографии и пленки. Не все, а там, где ты с блондинкой с большим бюстом…
– Дрянь… – медленно произнес муж, глядя на меня во все глаза. – Какая же ты дрянь… Да как тебе в голову пришло… И откуда ты вообще узнала… Смерти моей хочешь? – вдруг заорал он и так грохнул кулаком по столу, что я подпрыгнула. – Ну, это последняя твоя выходка. Теперь я все понял. Не развод тебе нужен, а мои деньги…
Все, кто находился в кафе, с интересом наблюдали эту сцену. Я схватила Сергея за руку, но он вырвал ее, точно его кусала змея, и покинул кафе, на прощание одарив меня таким взглядом, что в его искренности я не сомневалась. Но этого ему показалось мало, и он погрозил мне кулаком.
– Белая горячка, – пролепетала я.
Я тоже поспешила уйти из кафе, но домой не торопилась, шла по улице, пытаясь успокоиться. Дома Марья пристанет, а тут хоть можно подумать, не отвлекаясь на дурацкие вопросы. Что же это получается: Сергей к ограблению Олега не причастен? Вряд ли он притворялся, хотя, может, хитрит по обыкновению и не хочет сознаться. А если все-таки не хитрит? Тогда кто ограбил Олега? Скорее всего тот же, кто и эту чертову фотографию старичку послал. Может, для того и грабил, чтобы послать? Но тогда получается, что фотографии он видел раньше. А кто их видел? Я, муж и Олег. Олег в больнице с черепно-мозговой травмой. А что, если Олег травму нарочно придумал, еще и жуликов нам подсунул, морячка с Георгием. Но зачем он фотографии Бойко послал? Какая цель? Тут я хорошенько вспомнила, что говорил мне старец, и буквально похолодела. Дядька тоже считал меня хитрой и… черт, по-моему, он намекал, что я хочу избавиться от мужа, а Сергей сказал «смерти моей хочешь», и испугался он по-настоящему.
Я перепугалась еще больше, хотя и до этого была напугана хуже некуда. Хныча от бессилия, я набрала номер мужа.
– Сережа, – попросила я жалобно, – постарайся выслушать меня спокойно.
В ответ он мне такое сказал, что стало ясно: ни о каком спокойствии и речи нет.
– Пожалуйста, будь осторожен, – заревела я, а он сказал:
– Лицемерка. – И отключился.
На следующий день, который я встретила в печали и даже в отчаянии, я позвонила Гридину, с намерением попытаться кое-что прояснить.
Мы встретились в парке, точнее будет сказать, я перехватила Андрея возле офиса, куда он подъехал к десяти часам, и мы немного прогулялись.
– Извини, что отрываю от дел, – заунывно начала я.
– О чем ты говоришь, я так счастлив видеть тебя.
Он меня поцеловал, чему я не стала противиться: прежде всего, поцелуй был вполне дружеским, к тому же явилась я, чтобы получить некие сведения, и хотела расположить его в свою пользу.
Мы немного помолчали, я разглядывала носки своих туфель, прикидывая, как начать разговор.
– Андрей, ты хорошо знаешь моего мужа?
Он повернулся, удивленно взглянул на меня и пожал плечами.
– Да. Мы знакомы лет семь, близкими друзьями никогда не были, то есть не ходили друг к другу в гости, как тебе известно, не крестили детей, впрочем, их у нас и нет, но виделись регулярно. В основном в клубе. Играли в шахматы раз в неделю.
– А о его делах тебе что-нибудь известно?
– Видишь ли, дела в нашем кругу обсуждать не принято. Разумеется, если они не являются общими делами.
– Тебе случайно не знаком Бойко Семен Иванович?
Андрей замер и уставился на меня с видом полнейшего недоумения.
– Почему ты спрашиваешь?
– Так знаком или нет?
– Разумеется. То есть мы встречались однажды, он решил воспользоваться услугами нашей фирмы. Но человек он известный… в определенных кругах. Ты-то о нем откуда знаешь?
– У моего мужа могли быть с ним какие-то дела?
– Чисто теоретически – возможно. Видишь ли, в каком-то смысле многие люди в нашем городе зависят от этого человека. Ты понимаешь?
– Еще бы. Что я, телик не смотрю?
– А твой муж… как бы это выразиться… в некоторых случаях обходил законы стороной…
– Ясно. А не мог он их так обойти, что Бойко это не понравилось?
– На этот вопрос я тебе не отвечу, просто не знаю. Объясни, почему ты спрашиваешь? Девушке, вроде тебя, даже знать о существовании этого типа ни к чему…
– Скажи честно, ты моему мужу о фотографиях, которые я передала Олегу, не говорил? – спросила я, обещая ему взглядом вечное блаженство.
Он досадливо поморщился.
– С какой стати? Мы ведь это уже обсуждали.
– И никому не говорил?
