– Говорите.
– Вы Юрин товарищ, во всех этих делах лучше разбираетесь. Я вот что думаю: может, и не ушел он со службы. То есть для всех ушел, а на самом деле нет.
– Что вы имеете в виду?
– Я у него пистолет нашла. На Пасху убиралась и нашла под ванной.
– С войны многие оружие привозят, вроде сувенира.
– Может быть… Только на душе у меня не спокойно было. Он в больнице первым делом спросил, не интересовался ли им кто. Я вот и думаю: вдруг у него какое задание. Секретное. И с памятью он нарочно придумал… Понимаете?
– Да, – с умным видом кивнул дядя Жора.
Он задал еще несколько вопросов, после чего мы простились.
– Все более или менее ясно, – подытожил он, садясь в машину. – Парень бывший военный, не прочь был подработать. Некто нанял его расправиться с твоим мужем, но Марья огрела его кочергой. Оказавшись в больнице, Юра решил с возвращением памяти не торопиться. Если бы ему предъявили обвинение в попытке совершить убийство, в психушке отсидеться легче всего: ничего не помню, и точка. Но сестра сообщила, что менты его не ищут, и он поспешил выздороветь. Кому-то это очень не понравилось.
– Кому? – спросила я, хотя вопрос, конечно, глупый: откуда дяде Жоре знать?
– Тому, кто его нанял. Очень может быть, что Юра с ним связался. Дядя зашел в гости и в результате… Если мент не врет – и Сергея, и этого Юру застрелили из одного пистолета…
– Зачем Николаю Сергеевичу врать? Конечно, из одного. Убийца мужа убил этого Юру, потому что боялся, что Николай Сергеевич на него каким-то образом выйдет. Или Юра пытался его шантажировать.
Дядя Жора кивнул.
– Сестра говорит, у Юры были нелады с законом. Не худо бы узнать, кто ему в прошлый раз помог избежать тюрьмы.
Дядя Жора набрал номер на трубке и минут пять с кем-то болтал. Я думала, что с Виктором, но он назвал собеседника Сашей, так что оставалось лишь гадать, кто это.
Не успели мы вернуться домой, как Марья сообщила: раза три звонил мужчина, очень хотел поговорить со мной. Я было испугалась, что это очередной родитель, но тут телефон вновь зазвонил.
– Симона? – спросил мужской голос.
– Да, – пискнула я в ответ.
– Поговорить надо, – продолжил мужчина.
– Говорите, – вздохнула я.
– Не по телефону.
– Хорошо. Приезжайте ко мне.
Он отчетливо хохотнул и внес встречное предложение:
– Давай встретимся на нейтральной территории. Скажем, в парке, часов в девять. Годится?
– В парке не годится, – сразу же возразила я. – Лучше в кафе.
– Да не бойся ты, – сказал он, но я нисколько ему не поверила. – Хорошо. Давай в кафе. На Юрьевской, «Уголек», пивнуха такая. Приходи.
– А как я вас узнаю?
– Узнаешь, – заверил он и отключился.
– Кто звонил? – спросила Марья.
– Не представился.
– Идти тебе никак нельзя…
– А вдруг что-то важное скажет.
– Как же… важное. Стукнет по башке чем-нибудь.
Тут возник дядя Жора (который, как выяснилось, подслушивал по параллельному телефону) и сказал:
– Я поеду с тобой.
– Я тоже поеду, – кивнула Марья, но на ее слова никто не обратил внимания.
Без десяти минут девять мы тормозили возле кафе, дядя Жора вышел из машины, огляделся и помог выйти мне. Хотя неизвестный и назвал заведение «пивнухой», выглядело оно вполне прилично. Мы спустились в полуподвал, зал был огромным и тонул в полумраке. Особым наплывом посетителей в тот вечер «Уголек» похвастать не мог, человек пятнадцать, в основном мужчины, сидели за столами, еще трое возле стойки, впереди виднелся проход в бильярдный зал.
Дядя Жора взял меня за руку и повел к стойке. Он заказал пиво, я пива терпеть не могу, но тут от волнения выпила. Часы показывали пятнадцать минут десятого, а нами никто не интересовался.
Из зала, где был бильярд, показался мужчина с пивной кружкой в руке, покосился на нас, прошел мимо, но почти тут же вернулся.
