– Но ведь это хорошо, – нерешительно сказала я. – Теперь за тобой охотиться не будут…
Алексей фыркнул и взглянул на меня с усмешкой.
– Конечно, ваших бандитских дел я не знаю, – нахмурилась я. – Но если крестный вас помирил…
– Значит, хитрее будет Серый… а может, я. Ладно, черт с ним, не к спеху… Ты мне вот что скажи: имя Эдик тебе что-нибудь говорит? Эдик, Эдичка или Сорока.
– Сорока – птица, а Эдичка – писатель такой есть, Лимонов, только он тебе вряд ли интересен.
– Писатель мне точно не интересен, а вот Эдик Сорокин, или Эдичка, – это кому как нравится – интересен.
Я пожала плечами:
– Не знаю такого.
Конечно, я лукавила. Уж очень стремительно Алексей вышел на верную дорогу, это слегка пугало.
– Ну, Эдичка, и что? – спросила я, помолчав.
– Это он тебя со свету сживает.
– А за что? – округлила я глаза. – Я ведь его даже не знаю, слыхом о нем не слыхивала.
– Жаль. А я вот интересные вещи услышал. К примеру, о твоем Олеге. Все ж таки картину ты слегка исказила. Начнем с исчезновения. Говорила ты мне, дорогуша, что с территории он не выезжал, а машина…
Я его перебила:
– Поняла, о чем ты. Когда я тебе рассказывала, не стала вдаваться в детали. Динка тогда к мужу не просто так заехала. У нее машина заглохла, а до офиса было рукой подать. Олег велел ей взять его «Вольво» – а я, мол, с твоей разберусь. Она уехала, а ее машина осталась неподалеку от кирпичного завода. Через два дня ее нашли за объездной дорогой в лесочке. Но след этот никуда не вел, потому я про него и не упомянула.
– Ага, – неопределенно кивнул Алексей. – Пусть так. Дальше: этот самый Олег – честный и неподкупный, ты говорила?
– Не совсем так. Я не говорила, что неподкупный, я говорила: ничем противозаконным он заниматься не станет…
– Ну, если транспортировка наркоты вещь законная…
У меня челюсть отвисла.
– Рот закрой, – сказал Алексей. – И слушай. Олег твой, по кличке Студент, работал с Эдичкой, а тот – человек в городе известный, так что верь на слово: где Эдичка, там наркота, Гера твой тоже кругом повязан, потому и схлопотали по пуле два веселых гомика.
– Но за что? Если они, как ты говоришь…
– За что, радость моя, всегда найдется. Ищет тебя Сорока, это точно, и причина может быть только одна. Месяц назад они с Олегом что-то не поделили, и Олег твой исчез с концами. А вот дальше очень интересно: месяц все тихо, и вдруг несколько дней назад Сорока начал на вас охоту. Что случилось за этот месяц?
– Ты меня спрашиваешь? Хоть убей, не знаю. Ни про наркотики, ни про Сороку, и вообще ни про что! – Я сочла нужным зареветь и заревела.
– Хорош сырость разводить, – нахмурился Алексей. – Динка твоя что-то знала, куда делся муж и что такого произошло за этот месяц, поэтому Сорока и решил разом от всех избавиться.
Я пожала плечами:
– Может быть, ты и прав, но мне она ничего не говорила.
– Прав я, прав, уже на собственной шкуре в этом убедился. Не успел потолковать кое с кем на эту тему, как на хвост мне сразу же сели дотошные ребятки.
– И что? – испугалась я.
– Ничего. Ушел покуда.
– И что теперь делать?
– Клубок распутывать.
– Ничего я распутывать не хочу. Тут ни сном ни духом, и то убить хотят, а если что ненароком узнаешь, и вовсе головы не сносить…
– А вот это вопрос. Для начала проведем разведку боем, кой-кому покажемся. Если Эдичка засуетится, значит, я прав. Мы тогда к нему присмотримся, авось и поймем, что к чему.
– Мне «авось» не нравится, и не хочу я ни боев, ни разведки. Воевать – вообще дело не женское.
– Болтаешь много, не переслушать… Завтра пойдем в одно местечко, помельтешим. Только в затрапезном виде там появляться не с руки, так что баксы готовь, надо о прикиде подумать.
Отговорить его от дурацких разведок было все равно что паровоз руками сдвинуть. Я только вздохнула и, чтобы чуть-чуть в его глазах подрасти, занялась ужином. Рекомендую всем: очень отвлекает от невеселых мыслей.
Ужинали мы довольно поздно и в молчании. Мои кулинарные способности никак отмечены не были. Алексей остался на веранде, а я ушла в комнату, которую уже считала своей. Сна не было ни в одном глазу. Я сидела поверх одеяла, сунув за спину подушку, и размышляла. Мысли одолевали одна другой мрачнее. В
