– Куда ты звонишь? – вроде бы удивился он.
– Своим хозяевам. Если они подтвердят…
Договорить я не успела, он выбил из моих рук трубку и схватил меня за волосы.
– Ты у меня… – зашипел он мне в ухо, и мне стало ясно, что на добрые отношения между нами рассчитывать не приходится, так что особо напрягаться не стоит.
– Пусти, – сказала я. – Пусти, не то начну орать. Молодожены, бывает, тоже скандалят.
Он все еще держал меня за волосы, запрокинул мне голову, причиняя боль и вынуждая опуститься на колени.
– Не воображай себя человеком, шлюшка, – ухмыльнулся он. – Даже не мечтай. Знай свое место.
Он на мгновение ослабил хватку, и этого мне было достаточно, все-таки Ник не зря тратил на меня свое драгоценное время. Ден отлетел в сторону, не удержался на ногах и грохнулся на ковер, в лице его читалось изумление. Оно, конечно, быстро пройдет, и мало мне не покажется. Я смогла проделать такое только потому, что подобной прыти он от меня не ожидал.
Несмотря на мысль о близкой расплате, я едва удержалась от смеха, так забавно выглядел «молодожен», сидя на полу раскорякой и таращась на меня. Я опустилась в кресло, Ден наконец пришел в себя и поднялся. Теперь физиономия его была багровой, он не скрывал бешенства, к которому примешался стыд. Самый взрывоопасный коктейль.
– Значит, так, – вздохнула я. – Не сомневаюсь, что ты в пять минут способен наглядно мне объяснить, кто здесь диктует условия. И в том, что я стану любить тебя с большим трепетом ночи напролет, тоже не сомневаюсь. Но когда ты уснешь, а люди, даже если они такие крутые парни, как ты, иногда все-таки спят, я перережу тебе горло, чем, безусловно, поставлю под удар всю операцию, за которую, кстати, отвечаешь ты.
Он прошел к бару, налил себе какого-то пойла и выпил, стоя ко мне спиной. Потом повернулся и вдруг захохотал.
– А знаешь, ты мне нравишься, – заявил он, вволю насмеявшись.
Я ни на мгновение ему не поверила. Такие, как он, унижения не прощают, и его заявление – не более чем хорошая мина при плохой игре, и взгляд, которому Ден силился придать веселость, только подтвердил мое мнение. Мне было абсолютно ясно: я приобрела заклятого врага, которому мало просто оторвать мне голову, он будет это делать с наслаждением, которое, безусловно, пожелает продлить.
Но в тот момент я хотела лишь одного: чтобы он оставил меня в покое, и тоже включилась в игру под названием «мы друг друга понимаем и даже уважаем». Если учесть, что возможность вернуться домой живой с самого начала была под вопросом, выходило, что не так много я и потеряла, дав волю эмоциям.
– Извини, – с покаянным видом буркнула я.
– Брось, все в порядке. Сам напросился, – продолжил разглагольствовать он. – Я не привык, чтобы мне отказывали, вот и понервничал немного. Но дело прежде всего, – выдал он очередную улыбку.
Я не верила ни его улыбке, ни его словам. Впрочем, он не особенно старался сделать так, чтобы я поверила.
– Где ты ляжешь? – решила я сменить тему. Он с некоторым удивлением перевел взгляд на кровать, а я кивнула: – Хорошо, я лягу в гостиной на диване.
– Что ты! – ужаснулся он. – Это не по-джентльменски. На диване прекрасно устроюсь я.
Я прошла в спальню, вынесла ему подушку с одеялом и немного постояла возле окна. В том, что он переживет недавнее унижение, не пожелав отыграться, я сомневалась, хотя, возможно, он отложит месть до окончания того дела, что привело нас сюда, но может и поторопиться. Такие типы чрезвычайно мстительны и нетерпеливы, правда, умные люди утверждают, что месть – то самое блюдо, которое следует есть холодным. В общем, я не особенно рассчитывала, что ночь пройдет спокойно. Расположение комнат в номере было для меня самым неудобным: в ванную вели две двери, одна из спальни, другая из холла. Замки отсутствовали. Я решила забаррикадироваться в спальне. К двери в ванную я подтащила стул, а к двери в гостиную банкетку – по крайней мере, бесшумно войти ему не удастся. Оглядев комнату и поморщившись из-за переполнявших меня невеселых мыслей, я легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза. Какое-то время Ден бродил в гостиной, что-то насвистывая, потом щелкнул выключатель, и все стихло. Должно быть, он улегся на диване. Бессонница давно стала моей ночной спутницей, и я приготовилась таращиться в потолок, но в этот раз все было по-другому. Кажется, я уснула почти мгновенно.
Открыв глаза, я обнаружила, что спальню заливает солнечный свет. Набросила халат и подошла к окну: отсюда был виден кусочек моря, между зарослей роз туда вели тропинки, вымощенные серым камнем. Я невольно улыбнулась, и тут услышала:
– Дорогая, ты уже проснулась?
– Да, дорогой, – буркнула я так, чтобы он не услышал, и ответила громче: – Доброе утро. – Потом пошла в ванную, умылась и вдруг задержала взгляд на своей физиономии. Я редко смотрю на себя в зеркало, и когда это случается, у меня возникает чувство странной досады и мелькает мысль вроде «опять на глаза попалась». Я как будто стыдилась своего лица, а теперь оно вызвало удивление. Красивое лицо, которое могло принадлежать успешной женщине, у которой есть возлюбленный, обычная жизнь, есть радости… которая может улыбаться вполне искренне, в общем, ничего общего с действительностью. Наверное, по этой причине я и воспринимала свое лицо как нечто чужеродное, как маску, которую носила не снимая. Она не мешала, но вместе с тем тревожила, потому что я понятия не имела, каково мое истинное лицо. Может быть, встав однажды возле зеркала и увидев что-то сморщенно-разбитое и кое-как склеенное, я бы порадовалась, что вот, мол, есть настоящая «я», и, возможно, заскучала бы по маске, но теперь беспокойство нарастало, словно настоящего «я» не существовало вовсе. Никогда, нигде.
– Такие мысли до добра не доведут, – произнесла я с печалью. Лицо красавицы в зеркале приняло сочувственное выражение. – Эй, ты кто? – спросила я и даже зачем-то протянула руку. То, что пальцы уперлись в стеклянную поверхность, лишь убедило меня в том, что я сама и весь этот мир не настоящие. – Выдумки шизофреника, – опять буркнула я, сама не зная, что имела в виду: мир или собственные мысли. Я собрала волосы в пучок и покинула ванную.
Дверь на огромную лоджию была распахнута, Ден в белом махровом халате устроился в кресле за стеклянным столиком, вытянув голые ноги на банкетку, читал газету, прихлебывал кофе из фарфоровой
