– Я надеюсь, – кивнула я.
Мы покинули часовню, а я поблагодарила Ангелину Павловну и извинилась, что отняла у нее так много времени.
– Что вы, мы всегда рады добрым людям! – был ответ.
Я тоже порадовалась, что оказалась среди добрых людей. Главврач проводила меня до служебного входа, здесь мы простились. Подошла все та же старушка, открыла дверь, и я с облегчением вздохнула, оказавшись на воздухе.
Я направилась к машине и вдруг сбилась с шага. Ощущение появилось такое, точно чей-то взгляд буквально буравит мне затылок. Я быстро огляделась: кладбищенская стена, с той стороны ворота на кладбище, хотя на самом деле ворот не было, только арка из красного кирпича. По дороге мчатся машины, напротив здание с заколоченными окнами, на тротуаре никого. И все-таки чувство было такое, что за мной наблюдают.
Мой взгляд скользнул вдоль окон приюта. Показалось или жалюзи на одном из них чуть раздвинуты? Показалось. Впрочем, почему бы, к примеру, Ангелине Павловне не проявить любопытство и не посмотреть в окно? Странно, но теперь старое здание из красного кирпича выглядело зловеще, точно таило смертельную угрозу. Я ускорила шаг, хотелось побыстрее оказаться в машине.
На стоянке моя «Ауди» по-прежнему была в одиночестве. Подходя ближе, я с удивлением отметила, что Ковалева в машине нет. Куда он мог деться? Вряд ли ему пришла в голову мысль прогуляться по кладбищу… Я опять взглянула на окна здания приюта. Никакого намека на движение и чужое любопытство.
А Ковалев оказался в машине, в этом я смогла убедиться, открыв дверь. Он откинул сиденье и вроде бы дремал, однако впечатление оказалось обманчивым.
– За нами наблюдают, – сказал он тихо.
Я села и завела мотор.
– Да?
– Видишь джип на той стороне дороги?
– Вижу, – кивнула я. Джип был мне знаком, вчера я имела счастье видеть его из кафе и с крыши дома. – Мой друг Гризли. Надеюсь, военных действий они не затевают.
Ковалев взглянул на меня без приязни. Я выехала со стоянки, отметив, что джип продолжает стоять на месте. Вновь я увидела его, выезжая на проспект, – он маячил где-то сзади, в потоке машин я не сразу его заметила.
– Они осторожны, – сказала я.
– И нам бы не помешало… – буркнул Ковалев. – Ну, что? Узнала что-нибудь интересное?
– Агнесса работала здесь довольно долго, ушла через несколько дней после гибели Светки. Очень странная лавочка.
– Что тебе не понравилось? – насторожился он.
– Трудно сказать. Общая атмосфера.
– А чего ты ожидала от психушки?
– Агнесса знала убийцу, – подумала я вслух. – Знала, оттого и погибла.
– Тогда ни о каком психе не может быть и речи. Маньяки по трое не ходят.
Разумеется, он был прав. Бесконечные разговоры с разными людьми ни на шаг не продвинули меня к разгадке, оттого я и злилась.
– Куда теперь? – спросил Ковалев.
– В «Белые облака».
Он лишь вздохнул, таким образом демонстрируя свое отношение к этой идее. На самом деле я, как и он, считала, что очередной визит вряд ли что даст. Но что-то я должна была делать? Надо вынудить убийцу действовать, другого способа разгадать все эти тайны я не видела. Придется болтаться по городу, приставать с расспросами, пока случайно не дерну за нужную ниточку. Вот тогда они непременно начнут действовать, и я буду знать, что я на правильном пути. А пока – игра вслепую. Чет – нечет, холодно – горячо… Пока только холодно.
Агнесса погибла поздно вечером, уже после моего визита к ней. Я собиралась поговорить с ней, но Ковалев убеждал подождать до утра…
Я взглянула на него, он напряженно смотрел в зеркало. Должно быть, выискивает джип в потоке машин. Что он тогда сказал? «Уже поздно, она дверь не откроет». И был прав. Зато кто-то открыл дверь без помощи хозяйки. Если бы я отправилась к ней… Мы были во дворе, и свет в окнах не горел. Она рано ложилась спать, принимала снотворное. Нет, она не открыла бы дверь, и я бы ее не спасла. Это все мои фантазии. Женщина очень боялась и хранила свои тайны. Иначе бы все рассказала следователю. Милиция смогла бы ее защитить, а какой прок от меня? Что же такого она знала? Или видела?
Я сворачивала к «Белым облакам», когда у меня зазвонил мобильный. Взглянув на номер, я усмехнулась, но после недолгой душевной борьбы ответила. Звонил Пашка.
– Привет, – сказал весело.
– Привет.
– Чем занимаешься?
– А тебе что за дело?
– Я волнуюсь. Нет, переживаю. Я даже места себе не нахожу!
– А что с тобой случилось?
