кустах. Вдруг, думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. – Пашка хитро улыбнулся. – На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоей тачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего ему понадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что он исключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, – добавил он с печалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил: – Потом у тебя свет погас, а вскоре и ты возникла. Сначала я подумал, что у тебя встреча с этим мужиком, но он не появлялся, и мне это не понравилось. И я пошел к охраннику, решил его взбодрить на всякий случай. Я видел, как ты села в машину, но тачку не завела и вообще… Короче, меня это насторожило, потому что я помнил большой интерес Гризли к тебе, ну и поспешил на помощь. Охранник отвлек внимание этого типа, и я был уверен, что разделаюсь с ним в два счета и удовлетворю свое любопытство: раз ты молчишь, может, он что поведает. Но он просто выскользнул из рук, точно маслом намазанный, и припустился бегом. Я за ним, но этот гад пальнул из пушки, и я счел за благо залечь в кустах.
– Так это он стрелял? – спросила я.
– У тебя есть сомнения? – удивился Пашка. – Блин, хоть бы спасибо сказала.
– Спасибо, – кивнула я.
– Пожалуйста, – буркнул он и обиженно отвернулся.
Я притормозила на площади. До гостиницы оставалось всего несколько кварталов, но я предпочитала разговаривать в машине.
– Объясни, что происходит, – требовательно сказал Пашка.
– Понятия не имею, – честно ответила я.
– Кончай, а?
– Завтра мне предстоит разговор в милиции.
– Буду очень признателен, если обо мне ты промолчишь.
– У тебя и с ними проблемы?
– Нетрудно догадаться.
– Может, расскажешь?
– Ага, разбежался! Ты о своих проблемах помалкиваешь, а я должен…
– Не должен, – кивнула я. – Ладно, куда тебя отвезти?
– Можно я у тебя переночую? – спросил он.
– Как ты пройдешь ночью в гостиницу?
– Мои проблемы. Ну, так что?
– Учитывая твои боевые заслуги, я вряд ли могу тебе отказать.
– Слава богу, – фыркнул Пашка, и мы поехали в гостиницу.
Я высадила его у поворота, он растворился в темноте, и вновь мы увиделись уже в моем номере. Я оставила дверь открытой, и минут через десять он бесшумно материализовался в моей прихожей. Запер дверь, снял бейсболку и радостно возвестил:
– Привет! – Потом в лице его наметилась печаль, и он спросил: – Пожрать, конечно, нечего?
– Чай в термосе и печенье. Но чай давно остыл, еще с дороги остался.
– Сгодится, – кивнул Пашка и устроился в кресле.
Я налила ему чай и выложила на стол печенье.
– И долго ты собираешься бедствовать? – наблюдая за ним, спросила я.
– А уж это как получится…
– И к ментам тебе нельзя?
– Не начинай, а? И давай без морали, о своих проблемах подумай. Может, я, конечно, не прав, но, по- моему, у этого типа были серьезные намерения.
Я вспомнила, как сидела в машине с удавкой на шее, вспомнила руку в резиновой перчатке и шприц, блеск глаз в прорези маски, и холод пошел по спине. «Сегодня тебе повезло», – точно кто-то шепнул на ухо. Рядом была смерть, я чувствовала ее запах, чувствовала… Я вспомнила, как умирала Светлана, и невольно стиснула руки.
– Когда этот тип вертелся возле машины, он был без маски?
– По-моему, на башке у него ничего не было, хотя… Если честно, я его не успел разглядеть. Говорю, он очень ловок.
– Рост, сложение?
– Ну… – Пашка нахмурился. – Нормальный рост, не высокий и не коротышка. Слушай, ты сидела с ним рядом в машине…
– Сидела, – кивнула я. – Но у меня тоже никаких соображений по поводу его внешности.
– Вот-вот. Могу сказать одно: он силен и ловок. Слушай, мне показалось или у него в руках был шприц?
– Был.
– Дела. Он что, собирался тебя похитить?
