– Значит, ее навещал только ваш друг?
– Друг? – В голосе удивление. Кстати, прозвучало очень искренне.
– Господин Авдотьев. Он ведь ваш друг?
– Нет, – покачал Вадим Аркадьевич головой. – С ним очень нелегко дружить. Он живет в другом мире.
– Вот как? Но это не мешает вам встречаться?
– Разумеется, – кивнул он. Держался спокойно и не проявил интереса, откуда мне известно последнее. И даже пояснил: – Господин Авдотьев мой брат. – Теперь пришла моя очередь удивляться. – Двоюродный брат. Мы совсем не похожи, что не редкость среди двоюродных. А ваше сходство со Светланой просто потрясает. Вы сестры?
– Нет.
– Странно. Впрочем, чего не бывает в жизни. Слышали о теории, что у каждого из нас есть в этом мире двойник?
– Вы хорошо знали Светлану?
– Я ее совсем не знал, – вздохнул он. – Видел несколько раз. Дважды здесь, в центре, а еще раньше на вечере поэзии. Она писала прекрасные стихи, а я большой поклонник поэзии. Как-то друзья пригласили меня на презентацию книги Петра Соловьева. Вот там я и увидел Светлану. Она читала свои стихи, и… я был просто сражен. Красивая женщина, умна, талантлива, так тонко чувствует поэзию…
– Вы с ней познакомились?
– Нет. Вам это может показаться смешным, но я не рискнул подойти. У них там своя тусовка. Допустим, подошел бы я, выразил восхищение… Довольно глупо, по-моему.
– Извините, что вынуждена расспрашивать вас, – сочла нужным извиниться я.
– Все это я рассказал следователю, когда здесь была милиция после ее смерти. Так что не вижу причин, почему бы не рассказать и вам. Уверен, вами движет не праздное любопытство. Вы пытаетесь раскрыть тайну ее смерти? – Он смотрел очень серьезно. В какой-то момент я даже решила, что он хочет меня загипнотизировать, но он отвел взгляд, а потом принялся вертеть в руках карандаш, сосредоточив на нем свое внимание. – Вы очень похожи. Между вами должна быть связь. Очень сильная. Иногда таким образом связанные люди чувствуют, что произошла беда, даже если находятся на разных континентах. Они ощущают боль друг друга или сильную радость. У вас было так же?
– Не уверена. Наверное, потому, что на самом деле мы со Светланой очень разные. Она сделала пластическую операцию, чтобы быть похожей на меня.
Вадим Аркадьевич быстро взглянул на меня и, вновь вернувшись к возне с карандашом, спросил:
– Она хотела быть вами? Думать, как вы, видеть вашими глазами?
– Примерно так.
– Но вас это тяготило?
– Не удивительно, правда?
– А теперь вы испытываете чувство вины и пытаетесь… Следствие в тупике, а она живет в вас и заставляет действовать.
– Даже если бы мы со Светланой были едва знакомы, я все равно бы хотела видеть убийцу на скамье подсудимых.
– Разумеется. Но у вас все усугубляется сильной духовной связью. Что ж, могу вам только пожелать поскорее разгадать все тайны, потому что до тех пор она вас не оставит.
– Вы мне лучше помогите, – миролюбиво предложила я.
– Избавиться от ее «я»?
– Нет. Разгадать тайны.
– Вы думаете, я не помог бы следствию? Она была очень талантлива, – сказал он с печалью. – Мир потерял талантливого человека, а следовательно, обеднел.
– Значит, вы с ней так и не познакомились?
– Она пришла в центр, и я увидел ее случайно. Зашел в кабинет, где она беседовала с Паисией, и увидел. Потом дождался, когда она освободится, хотел сказать, как мне нравятся ее стихи, но не решился. Задал какой-то глупый вопрос и… все. Она ушла.
– В то время она уже была знакома с вашим братом?
– Вряд ли. Но я рассказал ему о ней.
– Рассказали?
– Ну да. Я думал о ней, мне хотелось с кем-то поговорить, и я рассказал… А потом увидел их вместе. Случайно.
– Вы сообщили об этом следователю? – спросила я, он вздохнул.
– Нет, – ответил Вадим Аркадьевич, помедлив.
– Почему?
– Потому что он не спрашивал. Он задавал вопросы, а я на них отвечал. Вот и все. Центр Светлана посещала задолго до своей смерти, и особых вопросов ко мне у милиции не возникло.
– А с братом вы на эту тему говорили?
