– А Юлька, Юлька с тобой? – голос звучал тревожно.
– Со мной. Здесь она, жива и здорова.
Он протянул мне руку, помогая подняться. Вот так, за руку, мы и пошли из подвала.
Я отряхнулась, по сторонам оглядываясь. Оказалось, что мы на стадионе «Динамо»; по моим сведениям, он лет пять как закрылся на реконструкцию.
– Как ты нас нашел? – спросил Гиви.
– Афганец.
– А этому что надо?
– Поди разбери.
– Да, чего на свете не бывает, – сказала я и закусила губу, стараясь придать себе задумчивый вид.
Тут Гиви, окончательно придя в себя, стал смотреть на меня со значением, а я на жизнь без оптимизма, вздохнула и стала руку рассматривать, Павел тоже заинтересовался, присвистнул и сказал:
– Надо к врачу. Больно?
– Не знаю. С перепугу не очень.
Мы пошли к машине. Заехали в поликлинику, где знакомая медсестра наложила мне повязку. Взамен я рассказала ей путаную историю про отдых на природе. А потом в машине вдруг почувствовала, что с меня на этот день хватит. Сложила куртку Гиви, сунула ее под голову, подтянула ноги к животу и мгновенно уснула.
Разбудил меня Павел. По его лицу было ясно, что меня ожидает. Я тяжко вздохнула и пошла вслед за остальными в дом, который оказался чьей-то дачей за высоченным забором. Как люди умудряются отдыхать в таком месте?
В доме повторилась сцена недельной давности: мужики расселись в креслах по кругу и уставились на меня. Правда, сейчас не было Мишки, и это не очень огорчало.
– Ну? – сказал Павел.
– Что – ну? – передразнила я.
– Первый муж был автогонщик, и ты гоняешь на машинах, второй – мент, и ты палишь из пушки, точно киллер. Так, что ли?
– Не совсем, – пожала я плечами.
– Может, расскажешь что-нибудь? Выстрелила случайно и с перепугу попала.
Я томилась, переступала с ноги на ногу и пол рассматривала. Спросила:
– Подробно или коротко?
– Чего ж коротко. Время есть. Давай подробно.
– Ладно. Когда я училась в университете, наш декан… Надо объяснять, кто это?
– Перебьемся.
– Хорошо. Ну, вот, наш декан, в прошлом сам спортсмен, окончательно свихнулся на спорте. Если ты не КМС, о хорошей жизни и мечтать не стоило. А я ленива. Бегать, прыгать не люблю. Потому и выбрала такой вид спорта, где много двигаться не надо. Все? Или подробнее?
– Та-а-ак, – сказал Павел. – Может, ты нам заранее что-нибудь поведаешь о своих талантах?
– Ну, не знаю. Вроде бы бог не обидел. В теннис играю. Прилично. В карты мне всегда везет. В «очко» со мной лучше не садитесь, это я вас по-свойски предупреждаю, потому как мы теперь вроде бы подружились, а своих грабить грех. Пою. Я ведь вам пела? Вроде бы все…
– Карате, дзюдо? Может, ходишь сквозь стены? – ядовито поинтересовался Павел.
– Нет, ничего похожего, – заверила я и тоже съязвить решила: – Вы как будто моей биографией интересовались. Помнится, ты тыкал в Гиви пальцем и велел узнать все. Чего ж узнавали плохо?
И тут Гиви удивил меня в третий раз, не иначе как вознамерился попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Глядя в пол, он вдруг брякнул:
– Павел, она красивая баба.
– Вижу, не слепой, – хмуро отмахнулся тот.
– Ты не понял. Когда дурацких рож не строит, она действительно красивая баба. Я за ней наблюдал. От нее… током шарахает, вот что…
– Ага, – хмыкнула я, – как от розетки.
– Павел, она – левая, – не унимался Гиви.
– Я и не скрывала, что левша, только вы не спрашивали…
– Ты мне дуру не гони…
– Я на месте стою и вообще не двигаюсь.
– Заткнись, – сказал Павел. Меня дважды никогда просить не надо.
– Павел, говорю тебе, она левая. Неспроста все. И нервы у нее железные, а выдержке мужик позавидует. Ты мне скажи, ты многих людей встречал, чтоб могли тебе в глаза смотреть? А эта смотрит.
