хочу я того или нет, а на днях придется переезжать. К хозяйке квартиры, где я жила, приезжает племянник с семьей, об этом она предупредила меня за два месяца. Еще и новоселье справлю… с трупом. Я зло чертыхнулась и свернула к дому.
Под козырьком подъезда стояли две старушки. Мое появление они восприняли с интересом, поздоровались в ответ и проводили взглядами. Ну и соседка вам досталась, дорогие, не успела заселиться, а уже покойник.
Я поднялась на третий этаж и не без опасения открыла дверь. Никаких сюрпризов. Прошлась по квартире, что-то насвистывая себе под нос, и замерла возле телефона. Пожалуй, стоит позвонить Юлии Васильевне: работать в таком состоянии я все равно не смогу, надо предупредить человека, что у меня намечается отпуск, надеюсь, краткосрочный.
Я набрала номер и нарвалась на автоответчик, но это вовсе не значило, что Юлии Васильевны нет дома, она дама с причудами, оттого я позвала:
– Юлия Васильевна, это Алла. Мне необходимо срочно связаться с вами. Возьмите трубку, пожалуйста… – В ту же секунду я услышала тоненький голосок, который так не вязался с обликом Виноградовой, дамы дородной и властной, которая в коммунистические времена очень многих заставляла трепетать и опасаться за свое кресло.
– Здравствуйте, Аллочка, а я вам звонила. Куда это вы пропали, голубушка?
– Извините, у меня неприятности. Очень серьезные. Можно к вам приехать? Говорить по телефону не хотелось бы.
– Что ж, приезжайте, думаю, вам сейчас не до работы, ну хоть поболтаем. Развлечете старуху.
«Чертова баба», – подумала я, вешая трубку. Стоило бы послать ее вместе с ее воспоминаниями, с чего это старушка вообще взяла, что ее комсомольская юность кому-то интересна? Найти мне замену труда не составит, денег у старушки куры не клюют, у партийца со стажем оказался братец в Америке, чуть ли не миллионер, два года назад отдал богу душу. Как видно, это событие настроило Юлию Васильевну на эпический лад, и она увлеклась воспоминаниями.
Подходя к ее квартире, я почти созрела, чтобы отказаться от работы. Встретили меня чрезвычайно ласково.
– Проходите, Аллочка, выпьем чаю. Катерина Ивановна сегодня пироги пекла, вы любите пироги с малиной? По такой погоде только одна радость, что сидеть за самоваром, есть пироги и болтать о чем- нибудь приятном. Ах, извините, вы что-то говорили о возникших трудностях?
– В моей квартире убили человека, – с бодрой улыбкой сообщила я, устраиваясь за столом.
– Акимова? – пленительно улыбнулась в ответ Юлия Васильевна. – Слухами земля полнится. Так, значит, в вашей квартире? И кто его убил?
– Идет следствие…
– Конечно, конечно. А что вас связывало с Акимовым? Какие-то родственные узы? – продолжила она задавать вопросы, весело поглядывая на меня.
– Нас с ним ничего не связывало, в настоящее время я пытаюсь выяснить, что ему понадобилось в моей квартире.
– Ах вот как. Очень интересно. То есть он вошел в вашу квартиру, а вы даже не знаете как?
– Совершенно верно. Юлия Васильевна, я только что от следователя, меня немного утомили его вопросы, так что если вы не возражаете, на ваши я отвечать не буду, тем более что заглянула буквально на пять минут. В связи с возникшими обстоятельствами вряд ли я смогу помочь вам в работе над книгой. Извините, но…
– Книга – пустяки. То есть в данный момент, конечно, – заявила Виноградова. – Мои воспоминания никуда не денутся, я буду продолжать наговаривать их на диктофон, а к работе вернемся, когда вы уладите свои дела.
– Я думаю, вам лучше обратиться к кому-то другому.
– Об этом не может быть и речи. Вы или никто. Уверена, вы принесете мне удачу. – Она стала разливать чай, а я принялась за пирог, вспомнив, что сегодня еще не ела. – Кстати, я знакома с женой Акимова, то есть теперь, конечно, вдовой, – заметила Юлия Васильевна, а я едва не подавилась от неожиданности: мне-то казалось, что данную тему мы уже исчерпали. Я промолчала, а Виноградова продолжила: – Она весьма неуравновешенная особа, к тому же… – Тут Юлия Васильевна нависла над столом, желая быть поближе ко мне, и зловеще зашептала: – Она – алкоголичка. Я точно знаю. У меня знакомая работает в психиатрической больнице, она лечила Акимову и кое-что мне рассказывала. У Раисы Андреевны, так зовут Акимову, бывают самые настоящие запои. Вы с ней встречались?
– Видела один раз, – ответила я, поддерживать разговор желания не было. Хоть я и отношусь к журналистской братии, но слухи и сплетни терпеть не могу. Возможно, по этой причине журналист из меня так себе.
– Обратили внимание на ее глаза? У человека не может быть таких глаз, только у ящерицы.
– У нее линзы, вот и все, – пожала я плечами. – Никаких тайн и загадок. У одной моей знакомой глаза вообще фиолетовые. Конечно, тоже линзы.
– Ужас какой-то, – вроде бы не поверила мне Юлия Васильевна, нахмурилась и явно осталась недовольна моим замечанием. – То, что она пьет, совершенно точно. Я как-то встретила ее в десять утра, не поверите, от нее несло, как от винной бочки. Вообще-то, неудивительно, когда человек не знает, чем себя занять. Все пороки от лени. У нее два высших образования, а она нигде не работает. Что это за мода пошла такая, скажите на милость? Муженек ее тоже хорош, говорят, у него был роман. И знаете с кем? С женой собственного начальника, оттого его и перевели в наш город. Он будто бы хотел развестись с Раисой, но карьера и все такое… Из-за его измен бедняжка и начала пить. Сын учится в другом городе, она совсем одна, несчастная женщина… Даже подумывала о самоубийстве. Да-да. Представляете? Вот тебе и муж прокурор. Кстати, от таких мыслей рукой подать до желания взаправду кого-то укокошить. Как вы считаете?
– Никогда об этом не думала, – прикидывая, как поскорее откланяться, ответила я. – Но мне кажется, одно с другим не связано…
