– Какая-то девушка Олега спрашивает.
Через мгновение я увидела Татьяну, жену Олега. Она куталась в пуховый платок, лицо бледное, глаза покрасневшие, в общем, семи пядей во лбу не надо, чтобы сообразить: у людей несчастье.
– Таня, извини, если я не вовремя, – торопливо начала я. – Мне нужно увидеть Олега.
– Его арестовали, – резко сказала она.
– Мы же виделись сегодня…
– Вот сегодня и арестовали. Я не знаю, что там у тебя с этим прокурором, но мой муж никого не убивал.
– Подожди, – решительно пресекла я Татьянино желание перейти на крик и вошла в квартиру, захлопнув дверь. – Объясни, что случилось?
– Что случилось, – всхлипнула она, закрыла лицо ладонями и заплакала. – Олега арестовали. Будто бы кто-то видел, как он входил в подъезд около семи часов.
– Так он был у меня или нет?
– Откуда я знаю? Только Олег никого не убивал.
– Разумеется, не убивал, – кивнула я.
– Почему бы им тебя не арестовать? В конце концов, его зарезали в твоей квартире. – Она убрала руки от лица и теперь стояла передо мной, гневно сверкая глазами.
– Я уверена, арест Олега недоразумение, с этим быстро разберутся и…
– Ах, ты уверена, – зло засмеялась она, но тут же вновь заплакала. Ее мать испуганно смотрела на нас, стоя в дверях, а я сообразила, что в квартире еще кто-то есть. Послышались шаги, и я увидела молодого мужчину в пестром свитере, он кашлянул, словно хотел привлечь мое внимание, и неуверенно сказал:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – ответила я и вновь повернулась к Татьяне. – Нам надо поговорить. Если мы сумеем разобраться хоть в чем-нибудь, это только поможет Олегу.
– В милиции все уже решили, – сквозь слезы прошептала Татьяна. – Они арестовали Олега, и им нет никакого дела, что он не виноват.
– Не думаю. Наказание определяет суд, а для суда важен мотив… С какой стати Олегу убивать Акимова?
– Ты думаешь? – спросила она с робкой надеждой, точно участь ее мужа в самом деле зависела от моих слов. – Давай пройдем в кухню.
Кухня была большой, ореховый гарнитур совершенно в ней терялся. Посреди стоял круглый стол, покрытый скатертью с кистями, за ним мы и устроились.
– Это Андрей, – словно опомнившись, сказала Татьяна, кивнув на парня в свитере, который сел напротив меня. – Он друг Олега. У мужа вчера машина сломалась, и он заезжал к Андрею. Машина до сих пор в мастерской.
– Олег мне говорил, – вздохнула я. – Именно по этой причине он и не заехал ко мне.
Оба быстро переглянулись, а я, уловив это, насторожилась.
– Он так сказал? – спросил парень.
– Да, а что, на самом деле было иначе? – Татьяна уткнулась носом в свой пуховый платок, избегая моего взгляда, а Андрей тихо чертыхнулся:
– Говорил я ему…
– Что говорил? – еще больше насторожилась я.
– Ну… что лучше ментам рассказать все, как было. А он уперся, помалкивай… А как помалкивать, если бабка меня видела.
– Какая бабка? – начала злиться я. – Может, ты расскажешь толком?
– А чего рассказывать? – Он поморщился. – Олег вчера ко мне заехал, с тачкой проблемы, ну, загнали ее в мастерскую, а я как раз собрался домой, он и говорит, подбрось меня, по пути, мол… Ну, мне что, поехали, говорю. Он из багажника сумку взял, с дрелью, сел в кабину, говорит по дороге: «Тормозни на Мещанской, заскочу на квартиру к одной девчонке, я ей гардины обещал повесить, дрель занесу, чтоб завтра в руках не таскать». Он утром к тебе хотел заскочить и гардинами заняться. А дрель тяжелая…
– Я понимаю, – кивнула я.
– Ну, я встал возле арки. Олег в подъезд вошел, а грязь после дождя страшная, ветровое стекло мыть замучаешься, я то и дело воду в бачок заливал, вода у меня в пластиковой бутылке кончилась, я ее и бросил на тротуар. И тут бабка из окна как заорет: «Мусорите, на машинах по тротуару гоняете, я сейчас в милицию позвоню…»
– Все это происходило, пока Олег был в моей квартире? – не удержалась я.
– Конечно. Пять минут прошло, не больше, он бежит. Лицо бледное, и вроде как трясет его. Я стал про бабку рассказывать, а он будто не слышит, а потом говорит: «Андрей, нас здесь не было». Ну, не было и не было, мне что. Утром позвонил мне и еще раз напомнил: мы на Мещанской не были. Слыхал, говорит, там убийство, затаскают менты… Я опять про бабку эту, а он: «Тебя там никто не знает, а бабка что, у бабки склероз. И она ни в жизнь не вспомнит, «Жигули» стояли или «Волга», а у тебя вообще иномарка, «Опель». Ну, я ему – как знаешь, а ведь чуяло мое сердце… такая бабка вредная, и поверишь ли, она мой номер записала. Прогрессивная старушенция, у нее внук машинами увлекается, так она и «Опель» узнала. Сегодня ко мне менты явились, так, мол, и так, что вы делали на Старой Мещанской. Ничего, говорю, не делал, мимо, говорю, ехал, встал водички долить. Ну, они меня в оборот. Мужики в мастерской видели, как мы с
